Кровь и слезы Луганска

 Да, он хочет поделиться, он хочет рассказать о... О невыносимой легкости бытия, сконцентрированной в одну секунду и в пару метров окопа. Но это лишь причина рассказа. Цель — в другом. Цель, она на мушке, а причина на спусковом крючке.

 Цель военной прозы, написанной солдатом — мир. Хотите мира? Читайте "окопную" литературу. Это самые гуманистические, самые антивоенные, самые пацифистские книги. Я не знаю ни одного солдата, который прошел бы войну и любил бы войну. Пусть даже он возвращается на нее снова и снова. В мыслях или по контракту, не важно. Он ее ненавидит.

 Усатые мальчики, коллекционирующие модели массогабаритные и военные цитаты "к случаю", презрительно усмехнутся. Они любят войну, как девственники любят женский пол. Для них "Секс" — это "Плейбой", а "Война" — это черно-белые фотографии с приколами. Мальчики правы. Такая войнушка — это прикольно, ржачно и интересно. "Война" на мониторе отличается от реальной войны именно так, как порнозвезды от женщины. Порнозвезды красивы, но плоски и холодны. Не верите? Проведите рукой по монитору... Он плоский и холодный, в отличие от жены, не всегда ласковой, но всегда любимой.

 Так же отличается война от "Войны". Легко рассуждать о преимуществах СВТ перед "Маузером", когда все это ты держал в руках лишь в музее. Сложно об этом рассуждать, когда пулеметной очередью било по брустверу так, что ты не мог высунуться и стрелял наугад через облако пыли, зажмурив глаза.

— Из чего ты стрелял?

— А я не помню.

— Сколько ты убил?

— А я не видел.

 И солдат начинает рассказывать...

 Мат, кровь и грязь.

 Но как об этом рассказать? Именно это — второй вопрос. Первый был о цели, второй о средствах. Как?

 В принципе, есть три способа рассказать о войне.

 Способ первый: выспренне-девственный.

 Так любили писать немецкий милитарист Юнгер и советский писатель Шпанов. Мир готовился к новой войне, нужны были новые герои, социальный заказ, все дела... "Ди ерсте колонне марширт!", "Китайские товарищи цветами встречают советские мирные трактора!".

 "Танковый тележка плен бушты, война ек, чилим бар!" Тойфель его знает, на каком языке это было, но нравится сама фраза.

 Война ли это? Да, война. Ту, которую рисуют усатые мальчики. Та, которой в реальности не существует.

 Способ второй. Классический.

 Надо ли напоминать Ремарка и Симонова? Собственно, этим все сказано.

 И, наконец, способ третий. Максимально реалистичный.

 Я бы даже сказал, гиперреалистичный. Есть такой стиль в живописи, почему его не может быть в литературе? Своего рода, это сгущенное молоко. Да, есть пафосная пахта — одноразовая и пустая, есть классические сливки на все времена, а есть и сгущенка. Ее трудно есть. Она слишком... Она слишком мощная, чтобы стать классикой или пахтой.

 Но она правдивее.

 Она честнее.

 Сколько копий было сломано вокруг одной из лучших армейских повестей современности — "ЗАБудь Вернуться Обратно" Алексея Сквера? Можно из обломков дом построить. И тут публикация давних рассказов Дениса Бутова опять вызвала волну обсуждения на "Росписателе". Можно ли о войне писать — ТАК? Так, чтобы было противно и, одновременно, интересно? Да, лично мне противно от той войны. Или это не то слово? Нет, тут не страшно, не ужасно, не экстремально. Тут, для меня, именно противно. Вот от этих слов:

 "Судя по развороченной груди и остекленевшим открытым глазам, помощь ему уже не нужна. В общем, он был не самым плохим лейтенантом из всех, кого я видел. Вот оскаленно-бородатая камуфлированная фигура на мушке и длинная-длинная, патронов на двадцать, очередь. Ладони, измазанные садыковской кровью, липнут к цевью".

 От чего противно? А вот от липких рук. Ни один завсегдатай исторических форумов такое не сможет придумать. А кровь, она, правда, липкая, хуже сахарного сиропа. Волосы потом хрен отмоешь, от крови. От крови командира, в данном случае. Не самого плохого, что видел герой рассказа.

 Вас мат коробит?

 А липкие от крови руки не коробят? Читайте тогда немецкого Юнгера.

 Не, правда вы думаете, что в окопах пахнет фиалками? Ну, думайте, жалко что ли. На мониторах, в игрушках — оно виднее, конечно.

 Но прежде чем кривить лицо, ответьте сами себе — не мне! — на простой вопрос, который я уже задавал.

 А какова цель солдата, который пишет про липкие руки?

 Его цель — война.

 Чтобы читателю стало противно от войны.

 Война начинается там, где ее забывают. Не про нее забывают, а ее забывают. Прикольно, когда горит танк на мониторе. Неприкольно, когда мелкие осколки костей, мозги и кровь друга на твоем лице. Осколки острые как бритва. Мозги пресные. Кровь соленая. Это неприкольно. Это антивоенно.

 Именно поэтому лично я считаю, что книги о войне должны быть именно такими. Страшными. Противными. Не для развлечения.

 Именно тут цель оправдывает любые средства.

 Читателю нравится, когда он сидит в теплой ванне и ему нервы щекочут?

 Читатель, это тебе на порносайт.