Кровь и слезы Луганска

Вместо послесловия. "О мате, пердеже и прочих непотребностях в военной литературе"

"Непотребность" — очень интересное слово. Не потребно. То, что не надо. Вот покушать — это потребность. А вот обратный процесс — уже непотребность. Вернее, не так — потребность, но интимная. Такая, что только для себя. Сладко пожрать можно и на публике. А вот сладко посрать на площади как-то моветон. Да ладно бы окружающие! Процесс сей, пожалуй, интимнее секса. Там, как правило хоть один партнер да нужен. А тут нет.

 Вопрос-то в чем? Допустима ли "непотребность" в художественной литературе? Могут ли герои материться в прямой речи? А может ли автор использовать в своей речи "непотребности"? Между прочим, это две совершенно разных вещи — прямая речь героя и авторская речь самого писателя. Помните, знаменитое? "Красота спасет мир"? Согласны с Достоевским? А ведь это не он сказал. Это сказал, прикалываясь, восемнадцатилетний вьюнош — школота! Ипполит Терентьев.

 "Правда, князь, что вы раз говорили, что мир спасет "красота"? Господа, — закричал он, громко всем, — князь утверждает, что мир спасет красота! А я утверждаю, что у него оттого такие игривые мысли, что он теперь влюблен.

 Господа, князь влюблен; давеча, только что он вошел, я в этом убедился. Не краснейте, князь, мне вас жалко станет. Какая красота спасет мир. Мне это Коля пересказал... Вы ревностный христианин? Коля говорит, что вы сами себя называете христианином.

 Князь рассматривал его внимательно и не ответил ему."

 А что тут дурачку ответишь? Красота... Она ведь разная. Вот идет нагламуренная девушка. Красива? Несомненно. Одна линия бедер чего стоит. Спасет ли линия бедер мир? Посмотришь ей в глаза — а там адская бездна. И тоже красивая, по-своему...

 Стоит подумать, что говорил Достоевский и почему его не так поняли? Ведь чистая красота по Федору Михайловичу ведет как раз в бездны ада...

 "Князь рассматривал его внимательно и не ответил ему"

 Вот в этой ключевой фразе, на мой взгляд, вся философия и психология нормального человека. Дурак способен задать такой вопрос, на который не смогут ответить сотни мудрецов.

 А что такое нормальный человек? Кто это вообще такой?

 Я не знаю. У меня нет ответа на этот вопрос. Потому как нормальных людей я еще ни разу не видел. Мы все ВНЕнормальные. У каждого свои тараканы, и чем ближе породы этих тараканов, тем ближе мы. А нормы-то не существует... Есть некие правила приличия, дабы уж совсем в стадо не скатываться, их приходится соблюдать.

 И вот случается страшное.

 Что самое страшное в жизни? У каждого свое.

 У меня это война.

 Война — не передвижение юнитов на мониторе. Не чьи-то там книжки. Не перепост прикольных фотографий.

 Война — это вонь, грязь, кровь и немного героизма.

 Когда-то Булгаков сказал, что беда не в том, что человек смертен, а в том, что он смертен внезапно. Именно на войне вот это "ВНЕЗАПНО" ощущается каждым. Не важно, это рядовой Ваня в боевом охранении или маршал Георгий Константинович в далекой Ставке. Или вообще — боевая подруга пехоты Машка с санбата, которую через ляжку комполка... Смерть на войне всегда рядом и всегда непредсказуема.

 "Смерть и любовь" — единственное, о чем стоит писать. Остальное — ажурчики и бантики. Именно война является квинтэссенцией человеческого бытия. Здесь и сейчас. Потому как завтра уже не будет, а вчера уже не вернется. В такие моменты обостряется всё. Нет времени на политесы, на цензуру, на рефлексии.

 Человек в этот момент отбрасывает наносной шлак, одновременно превращаясь и в животное, и в ангела. Вот такая диалектика. Как зверь, он хочет выжить, бурчит живот, стараясь избавиться от лишнего. Но выйти из этого животного состояния человеку дается только один шанс — пересилить себя и в один, какой-то неуловимый момент, лечь человеком на амбразуру и встать ангелом над ней.

 Амбразура — это не обязательно плюющаяся свинцом смерть. Амбразура — это и пронести на руках сорокалитровый термос с супом. На руках — потому как лямку перебило осколком. Сам цел — а лямку перебило. Так бывает. Война — это совокупность самых диких случайностей. А вот можно бросить термос и обратно, до кухни. За новым. А ведь парни там тебя ждут. Амбразура ли эта лямка? А донести на руках сорок литров — это подвиг? По мне — да. Пусть даже этого никто не заметит.

 Как себя ведет человек в ситуации войны? Пусть над ним не свистят пули, не грохочут разрывы, не бьет над ухом КПВТ или ШКАС. Но она вот, рядом. Даже не так. Она внутри. Война — она всегда внутри.

 Человек в этой ситуации всегда антицензурен. Ему некогда выверять по лекалам факультета культурологии свое поведение. Ему насрать на все, но лишь бы не в штаны.

 А потом он возвращается домой...

 Ему надо рассказать о том, что он видел. Кому? Как? О чем?

 Можно за стаканом одноклассникам.

 А можно и написать.

 И вот тут встают два вопроса.

 Первый вопрос — зачем?

 Действительно, зачем пишет солдат о прошлой войне?

 А у меня есть ответ на этот вопрос.