Кровь и слёзы Звёздного города

- Нет. Хватит. Не хочу больше всё это слушать. Знаешь, Ривиэль, я тут накануне как раз думала о том, что с меня довольно эльфов и вашего крэшшшевого отношения к простым смертным. Иди в Бездну. Слышишь? Иди в Бездну со своими предложениями и разговорами «о нас»! Я устала, я до Коварного устала от всех высокородных, от зашкаливающего снобизма, от презрения к младшим, застилающего вам глаза и не дающего здраво оценивать жизнь и её дары. Хватит. Я благодарна тебе за спасение и за то, что проявляешь заботу, но на этом всё, довольно. Ты отдельно, я отдельно и никаких «нас» нет, и не может быть. И даже не вздумай начать вашу лживую песню про «аманэ»! У меня от этого слова уже скулы сводит, да подташнивает. Несвежее оно, подгнившее, как и ваше отношение к жизни.

Ривиэль смотрел на Мару, на её розоватые скулы, окрашенные пятнами гнева, на сверкающие обидой и непролитыми слезами глаза, на упрямо поджатые губы и понимал – не услышит. Швырнёт в него злостью, в ответ на попытку объясниться, закроется и пошлёт ещё дальше, чем в Бездну. И в чём-то будет права. Во всём, кроме того, что его сердце сейчас сжимается и силится, силится гнать кровь по венам, поддерживать в нём жалкое существование. Жалкое существование – всё, что ему останется после сегодняшнего дня. Один раз он победил этот «недуг», но тогда всё ещё не зашло так далеко, тогда ещё можно было повернуть назад, но самое главное, что сейчас этого и не хочется. Да, душа осыпается осколками, заходится в плаче и агонии, но рвать привязку нет никакого желания. Ведь после неё останется только пустота, и уж лучше живая боль, чем сосущее ничто в том месте, где когда-то теплилось такое сладкое, но никому не нужное чувство…

Ривиэль встал, не смог удержаться и прикоснулся на прощание к щеке девушки, провёл пальцами, вырисовывая абрис лица, губ, а потом сказал лишь:

- Прощай.

Мара смотрела вслед ушедшему темноволосому и убеждала себя, что поступила правильно, единственно возможным способом. Так как диктует ей разум, а не глупое-глупое сердце. Действительно, хватит. Слишком часто она следовала нелепым советам, продиктованным эмоциями. Хватит. Пора поберечь себя. А это чувство пройдёт, пройдёт. И слёзы высохнут, и не будут больше застилать взор…

Дверь в палату вновь отворилась, и Мастер с затаённой надеждой подумала было, что это Ривиэль решил вернуться, убедить другими словами, теми, что помогут преодолеть недоверие… Но в светлую комнату зашёл Антас, а следом за ним Алун. Оба уставшие, со следами глубоких порезов на лице и руках и с явными повреждениями в ауре, как после…

- Вы его нашли?

- Он больше тебя не побеспокоит, - зло оскалился Антас – Гарантирую.

- Он мёртв?

Антас покачал головой:

- Не просто мёртв. Уничтожен. Полностью. Я лишил его посмертия, малейшего шанса на возрождение, полное или частичное. Его больше никогда не будет. Ни в одном из миров.

Мастер облегчённо выдохнула, а потом спросила:

- Как ты его нашёл? Никто же не смог…

Хаосит-который-сейчас-был-дроу присел на край кровати и взял её тонкую ладошку, пристроил поверх своей крепкой руки и потом ответил ошарашенной от таких нежностей Маре:

- Мейн имеет несколько значений. Смерть. Конец Пути. Не только в метафорическом смысле. Иногда Хаос удивительно прямолинеен. Это наша родовая особенность, магия присущая лишь нашему Дому – мы умеем открывать переходы на любые расстояния, даже между мирами, если только они не Закрыты, достаточно знать координаты. А самые сильные из нас, могут отыскать «точку», в которой сходятся все нити». Иногда это Смерть. Иногда это жизненная цель. Иногда просто конечная остановка на самой настоящей дороге. Меня не зря назвали Гончей. Не зря Нешамах держала меня в своей свите. Я могу настроиться не только на конкретные координаты, но и на определённого разумного. Отыскать его где угодно. Живым или мёртвым. Здесь или за Гранью. Тебе больше ничего не угрожает. Уж точно не какой-то наглый, свихнувшийся на мировом господстве остроухий.

- А как же Император? Разве он не почувствовал, что ты воспользовался Первозданной силой?

- Почувствовал, даже не сомневаюсь. Как и в том, что он «видел» за кем я иду. Потому и не стал вмешиваться. Опасность устранена, да ещё и чужими руками, так зачем дёргаться?

- Спасибо.

Антас сжал её руку крепче и его маска, что была сейчас его лицом немного дрогнула, на миг позволяя увидеть истинное обличье.

- Отец?

Дроу-что-не-дроу поощряющее улыбнулся, сжав её ладонь крепче, то ли разрешая себя так называть, то ли позволяя задать ещё один вопрос, так или иначе, но Мара решила воспользоваться возможностью:

- Это иллюзия?

- Нет. Ещё одна особенность Дома. Настоящей силы мы лишены, ну в понимании исконных обитателей Первозданного, зато Хаос одарил нас врождёнными, почти инстинктивными способностями. Как, например, умение подстраиваться под окружающий мир, менять личину таким образом, чтобы лучше всего вписаться в окружение. На первых порах это происходит само по себе, а потом учишься этим управлять.