Кровь и слёзы Звёздного города

Заслышав легкие шаги за спиной, Целитель тут же повернулся к девушке, лицо спряталось в тени, но вот глаза… Глаза манили тёмной зеленью…

Мастер подошла совсем близко, так, что вновь почувствовала запах лайма и мяты.

- Привет…

Эльф ничего не ответил, лишь склонился ближе, обнял и поцеловал, нежно, бережно, будто боялся, что девушка ускользнёт сладкой дымкой, просочится сквозь пальцы и исчезнет в розовом закате.

Покашливания за спиной заставили Мару вздрогнуть и обернуться. Мастер Алун стоял чуть выше и разглядывал их со смесью некоего научного интереса и лёгкой насмешки:

- Мара, нам пора.

Девушка упрямо махнула головой:

- Отец, дай нам несколько минут.

Мужчина спустился ещё на несколько ступенек, помахал тростью в руке, а потом всё же согласился:

- Хорошо. Пару минут. И Мара, помни то, о чём мы говорили.

- Помню.

Дождавшись пока брат скроется в недрах экипажа, Мастер вновь потянулась за поцелуем, но Тариэль её остановил:

- Всё хорошо? Твой отец странно на меня смотрел.

Мара отстранилась, понимая, что серьёзного разговора не избежать, но можно было попытаться потянуть время, собираясь с мыслями:

- Относительно.

- Обвинения отозваны?

Некромантка усмехнулась:

- Конечно. Это же Мастер Алун.

- Да-да, наслышан. Тогда в чём дело? Тебя сняли с дела?

Мара поморщилась, будто надкусила тот самый лимон – в голосе Тариэля явно звучала радостная нотка, можно даже не сомневаться, что он в восторге от такого поворота событий…

- Сняли. Но не из-за обвинений. Понимаешь, я не успела тебе рассказать, но тот зомби в лавке, он передал мне послание от субъекта.

- Послание? Какое?

- Чтобы я прекратила путаться под ногами, или я буду следующей.

Лицо эльфа окаменело, губы поджались, а глаза опасно сузились:

- Тебе следовало раньше обо всём этом мне поведать. Я бы тогда остался у тебя на ночь.

- Почему ты не поднялся? - задала Мара волнующий её вопрос, заодно меняя тему.

- Потому что ты не была полностью уверенна в своём решении. А я уж точно не хотел пользоваться ситуацией и склонять тебя к чему-либо.

Такое правильное и до зубовного скрежета корректное объяснение, что Мастер не смогла удержать немного ироничные слова:

- А в карете тебя это не беспокоило?

- Меня беспокоишь ты. Во всех смыслах.

Тонкие пальцы прошлись по щеке девушки, легко коснулись губ, но не остановились на них, спустились чуть ниже, скользнули на шею, затылок. Мара сама поддалась вперёд, но вместо ожидаемого поцелуя эльф лишь упёрся лбом в её лоб, прикрыл глаза и рвано выдохнул:

- Аманэ, я хочу тебя и мне странно, что ты в этом сомневаешься. Но кроме наших желаний есть ещё и то, что правильно. А правильно было отступить. Правильно будет тебе уехать.

Мастер отпрянула от Тариэля, заглядывая ему в глаза:

- Уехать? Ты хочешь, чтобы я уехала?

- Да. Хочу. Потому что я хочу, чтобы ты была жива, цела и невредима. Ты мне нужна, понимаешь? И я совершенно не готов тебя отдавать какому-то маньяку!

На последних словах голос эльфа сорвался в злой рык, но девушке было даже приятно ощутить столь ярко проявляемую заботу, хоть её и немного напрягал тот факт, что похоже все вокруг считали её нежным, ласковым «цветочком», не способным защитить себя. Её, Некромантку, опекали… И внезапно Мара поняла, что сама в этом виновата – не стоило подражать манере поведения высоких йелли, не стоило менять себя в угоду чужому мнению, держать свой характер в узде и покорно следовать общепринятым правилам. Строила из себя благородную леди? Вот и получи соответствующее обращение. Бездна, да она и сама рядом с Тариэлем воспринимает себя слабой женщиной, негодной ни на что, кроме как таять в руках красавца-мужчины! Прямо как на обложке дешёвого романа. Вот же…

Эльф почувствовал, как сжимаемые им плечи окаменели, а взгляд девушки вдруг стал очень холодным, колючим, злым даже. Но прежде чем Тариэль успел хоть что-то спросить, Мара заговорила сама:

- Тари, я Некромант. Мастер. Претендую на должность следователя. Трупы, зомби, гули для меня не страшные сказки, а повседневная жизнь. Ты хочешь обо мне заботиться? Я ценю это. Но не смей меня опекать или указывать, что мне делать.

Целитель попытался было что-то сказать, но Мара упрямо качнула головой и взмахнула рукой, останавливая любые слова: