Кровь и свет Галагара

Наконец, снаружи послышалась возня и раздались голоса, издававшие чуждые непонятные звуки. Дверь распахнулась, и в погреб спустились двое. Трацар, лежавший без движения и для виду обмотанный веревками, приподняв голову, отметил, что они несут большое корыто, наполненное чем-то рыхлым, белесым и испускающим пар. В тот же лум он твердо и громко сказал:

— Двое без оружия. У входа никого.

Царевич, притаившийся за дверью, молниеносным движением захлопнул ее, и погреб вновь погрузился во мрак.

Преимущества, которые получал Ур Фта над зрячим противником в отсутствие света, были слишком велики. Лум-другой — и те двое, что внесли в погреб корыто, увлекаемые неодолимой силой, столкнулись лбами и, захлебнувшись собственной кровью, сделались мертвецами, кем бы они там до этого ни были.

Царевич и Трацар проворно сорвали с них одежду и, не раздумывая, облачились в нее сами. Царевичу достались штаны, оказавшиеся чересчур короткими, и нечто вроде длиннополого утана, который ему пришлось прорвать под рукавами для того, чтобы высвободить нижнюю пару рук. А Трацар натянул на себя узкие зимзирские кугланы и короткую, с пышными рукавами езиарку, какие носят островитяне Зеленого моря. Удалось ему и обуться, тогда как царевичу, увы, не пришлась впору ни та, ни другая пара сапог.

— Морды, да и тела у них и правда, сплошь покрыты шерстью, как у порсков. Вот мерзость! — сказал он, завязывая шнуры на утане.

— Быть может, наша голая кожа внушает им не меньшее отвращение, — глубокомысленно заметил на это Трацар. А царевич еще возразил:

— Но мы не делали и не желали им никакого зла, а они на нас напали, как дикие звери. Поэтому наше отвращение, если глядеть сверху, представляется гораздо более справедливым.

— Царевич, а в корыте-то вполне съедобное блюдо. Похоже на сладкую кашу из тонкого корса, сдобренную ароматной приправой. Верно, нас решили откормить на убой.

— Ну что ж, — усмехнулся царевич, — давай откармливаться, а там еще выясним, кто кого.

Очистив корыто, оба почувствовали прилив бодрости и свежих сил. Трацар вновь попытался пустить в ход свое тайное умение, но у него опять ничего не вышло. И они решили на свой страх и риск выбраться из погреба наружу, не дожидаясь ночи. Ведь все равно в любой лум пропавших с корытом могли хватиться, и столкновение сделалось бы неизбежным.

— Поздно, царевич, — быстро заговорил Трацар, как только они очутились на воле. — К нам приближается добрая дюжина мертвецов. Судя по их движениям, они уже разглядели наши лица и не собираются встречать нас по одежке. Луки, царевич, берегись!

Трацар упал на землю ничком. Просвистели две стрелы, но не достигли цели. От одной из них Ур Фта отклонился, а другую поймал рукой.

— Говори свои заклинания! — крикнул он и поймал третью стрелу. — Может вне погреба подействует!

— Если отлив уже кончился, непременно подействует, — пробормотал Трацар и стремительно ребром ладони начертил на земле круг, замыкая в него себя и царевича. Затем он произнес всего три слова, не укладывающиеся в голове у простого агара, и незримая линия, только что проведенная им, поднялась в воздух светящимся золотистым обручем и закачалась, вращаясь с тихим жужжанием все быстрей и быстрей. Две или три стрелы отскочили от чудесной преграды со звоном, как медные олы от мабровой стены. И наступавшие чудовища в растерянности остановились.

— Получилось! — в восторге завопил Трацар. — Я сделал самое простое. Теперь мы в безопасности на несколько афусов!

— Только-то и всего? — удивился царевич. — Ну так поторопись и сотвори что-нибудь посложнее, а главное — понадежнее!

Ничего не ответив, Трацар принялся сосредоточенно бормотать неудобопроизносимые звуки, вращать головой и чертить в воздухе мизинцами загадочные фигуры.

Меж тем, сила золотистого обруча иссякла, жужжание прекратилось, и он растаял в воздухе с резким щелчком.

Вооруженные до зубов мертвецы приободрились и двинулись вперед, потрясая мечами, топорами и прочим, самым разнообразным снаряжением. Наиболее отчаянный из них наступал впереди прямо на царевича и при том с боевыми вилами наперевес. Он ускорил шаг и сделал выпад, нацелившись царевичу в грудь.

Но в тот же лум царевич уразумел, что заклинания Трацара подействовали, и подчинился нахлынувшей вдруг на него силе, чудесной, величественной, но давно и прекрасно знакомой. Он успел отклониться влево, уйти от удара, выставив под древко правую верхнюю руку. Затем, перехватив, вырвал вилы из рук противника, развернул их вперед остриями и распорол чудовищу живот, слабо защищенный легким кожаным панцирем.

И только тогда царевич осознал, какая влекла его сила: это была боевая свирель.

— Кин Лакк, это ты? — крикнул Ур Фта во все горло и тут же услышал в ответ хрипловатый голос:

— Здесь Кин Лакк, благородный царевич, и клятва его нерушима!

Царевич задохнулся от восторга, но враги продолжали наседать, и он опять подчинился свирели.