Кровь и свет Галагара

Вскоре Ур Фта переменил свое вооружение, зарубив и заколов вилами не менее пятерых. Теперь левой верхней рукой он сжимал рукоятку отменного стального щитка с выпуклым навершием, в левой нижней держал дагу с раздвоенным клинком, а в правых — широкий полукруглый топор на длинной рукояти. Так он погубил еще трех противников. Затем ему подвернулся великолепный боевой бич с яйцевидной железной главой на прочной цепочке — и царевич отбросил топор. В несколько лумов, под звуки свирели гвоздя всех и вся кругом, царевич уложил остальных волосолицых, бесстрашно кидавшихся на него.

Наконец, свирель умолкла. Наступление было отбито, и сражение возле погреба завершилось ошеломляющей победой Ур Фты и Кин Лакка.

Царевич уселся прямо на землю и отер локтевым сгибом лицо, залитое своим потом и чужой кровью.

— Кин Лакк, ты здесь? — тревожно спросил он. — Подай голос, а не то я решу, что твоя свирель явилась мне только в воображении…

— Теперь я долго не оставлю тебя, мой славный Ур Фта! — раздался в ответ голос последнего форла. — Отныне, пока не кончится твоя война, уже действительно никакая сила не способна нас разлучить. Только ты должен держать мое возвращение в тайне.

— О какой тайне ты говоришь? Разве тебя не могут видеть те, кто не слеп, как я?

— Не только видеть, но и слышать меня и мою свирель не может никто, кроме тебя, благородный царевич! Но о том, что ты слышишь, никому не говори ни слова.

— Даже Трацару?

Кин Лакк рассмеялся.

— Трацару можешь говорить все, что угодно. Трацар знает много больше того, что ведомо нам с тобой.

— Так я и полагал. Но где же он, где мой удивительный жизнехранитель? Уж не зацепило ли его во время сражения?

— Вот он я, цел и невредим! — весело воскликнул Трацар, выбираясь из погреба. — Мне вовремя пришло в голову, что место недавнего заточения может послужить прекрасным укрытием. Приветствую тебя, воинственный Дацар! И поздравляю вас обоих с победой!

— Он не слышит меня, — сказал Дацар-Кин Лакк, обращаясь к царевичу. — Передай, что я рад его видеть и благодарю за помощь, оказанную мне в исполнении моего долга.

Царевич повторил сказанное и добавил от себя:

— Я также благодарен тебе и не в силах подобрать необходимые слова для выражения чувств, охвативших меня!

— Да что ты, царевич! Я ведь, подобно Дацару, всего лишь исполняю свой долг. И, к счастью, удача сопутствует нам сегодня.

— Но, дорогой Трацар, я сгораю от нетерпения. Не можешь ли ты теперь открыть, где мы находимся и кто эти волосолицые существа, которых я здесь уложил, не считая?

— Да, благородный царевич. Находясь в погребе, который, как оказалось, вовсе этому не помеха, я воспользовался тайной силой и получил знания о том месте, где мы находимся. Это вовсе не страна мертвецов, а остров, называемый местными жителями Тудутра. Его берега омываются течением отлива, и с незапамятных времен главным ремеслом тудутранцев было ограбление галагарских клузов. Конечно, сюда попадают лишь те из них, что двигаются на север, совершая свой печальный путь по водам Зибаира, Таргара и Кора, Дымного и Зеленого морей. Этим и объясняется то обстоятельство, что в обиходе у островитян попадаются миргальские, крианские, форлийские, цлиянские вещи, но не встретишь, к примеру, тсаарнских. Однако времени у нас остается совсем немного, и я постараюсь сообщить только самое главное.

— Не стану мешать тебе, Трацар. Но то, что ты уже сообщил, поистине ужасно.

— Не менее ужасно то, царевич, как близки мы оказались к действительности, когда предположили, что нас могут сожрать. Блюдо, принесенное нам в корыте, в самом деле было чем-то вроде корма для жертвенных животных. Тудутранцы без сомнения собирались изжарить наши тела на вертелах и вволю полакомиться ими.

— Не удивлюсь, если ты скажешь, что они поедают и наших мертвецов, извлекая их тела из клузов!

— Сдержи удивление, царевич, ибо так оно и есть: во всяком случае, то племя, в чьих лапах мы оказались, не брезгует трупоедством.

— О, великий Су Ан! — воскликнул царевич, сотворив адлигалу. — Благодарю тебя за то, что клуз моей матери уплыл на юг по течению полноводной Айзы! Но послушай, Трацар, ты сказал «то племя, в чьих лапах мы оказались». Значит, на острове есть и другие племена?

— Да, на острове живут два племени — прулты и абаиты. Нас захватили прулты. И все мерзости, о коих мне пришлось упомянуть, свойственны именно и только прултам. Абаиты давно наложили запрет на использование содержимого клузов и считают его нарушение самым страшным проступком. Больше того, они уже два стозимья сражаются с прултами чуть ли не за каждый клуз, чтобы отправить его с северного берега Тудутры в открытый океан. Племя абаитов гораздо более многочисленно, но в силу действующего запрета гораздо хуже вооружено. Ведь им приходится делать оружие своими руками, и в этом они еще весьма далеки от совершенства.

Так вот, сегодня на этот поселок нападут отважные абаиты. Их отряды уже подошли лесом, сняли дозорных и вот-вот начнут штурм.

— О, благородный царевич, — вмешался Кин Лакк. — Мы должны помочь славным островитянам захватить поселок.