Серым утром в холодном мокром лесу Ищейка просто сидел и думал о том, как раньше всё было лучше. Сидел и следил за вертелом, время от времени поворачивал его, и пытался не слишком нервничать от ожидания. От Тул Дуру в этом не было никакой помощи. Тот шагал вперёд-назад по траве, вокруг старых камней и обратно, стаптывал свои огромные сапожищи, и проявлял терпения меньше, чем волк в брачный период. Ищейка наблюдал, как он топает — топ-топ-топ. За долгое время он понял, что великие бойцы хороши только в одном. В бою. А почти во всем остальном, особенно в ожидании, от них пользы — с гулькин хуй.
— Тул, а чё бы тебе не присесть? — пробормотал Ищейка. — Вон, камней-то полно. У костра потеплее, и всё такое. Дай ногам отдохнуть, а то я из-за тебя уже дёргаться начинаю.
— Присесть? — прогремел гигант, подошёл и навис над Ищейкой, как охеренный дом. — Как я могу сидеть? Да и ты тоже? — Он посмотрел на развалины и на деревья из-под своего огромного тяжелого лба. — Ты уверен, что это — то самое место?
— То самое. — Ищейка оглядел изломанные камни, надеясь до чёртиков, что место действительно то самое. Не поспоришь, остальных-то не видать. — Да придут они, не волнуйся. — Если только всех их не поубивали, подумал он, но у него хватило ума не говорить этого вслух. Он провёл достаточно времени в походах с Тулом Грозовой Тучей[49]
, и знал — не надо его распалять. Конечно, если только не хочешь, чтобы тебе проломили башку.— Лучше б им объявиться поскорее, вот и всё. — Охеренно большие руки Тула сжались в кулаки, которыми можно было разбить камни. — Мне не по вкусу сидеть тут и морозить жопу!
— Мне тоже, — сказал Ищейка, поднимая ладони и изо всех сил стараясь, чтобы всё шло гладко, — но не трясись из-за этого, здоровяк. Они скоро придут, как мы и планировали. Место то самое. — Он глянул на кабана, который шипел на вертеле, сочный жир капал на огонь. У Ищейки уже слюнки потекли, а нос переполнился запахом мяса… и ещё чем-то. Просто порыв ветра. Он осмотрелся, принюхиваясь.
— Чуешь чего-то? — спросил Тул, вглядываясь в лес.
— Может быть. Чего-то. — Ищейка наклонился и взялся за лук.
— Чего там? Шанка?
— Не уверен. Возможно. — Он снова принюхался. Пахло человеком, и к тому же весьма вонючим.
— Блядь, я мог бы убить вас обоих!
Ищейка развернулся, едва не свалившись и чуть не выронив свой лук. Там, в десяти шагах с подветренной стороны к костру с мерзкой ухмылкой крался Чёрный Доу. Позади него стоял Молчун, лицо у которого было непроницаемым, словно стена — как и всегда.
— Падлы! — взревел Тул. — Вы тут шныряете, а я чуть не обосрался!
— И хорошо, — усмехнулся Доу. — Сбросил бы, блядь, немного сала.
Ищейка глубоко вздохнул и отбросил лук. Конечно, приятно узнать, что они вышли в нужное место, но не было смысла так пугаться. Его немного трясло с тех пор, как он увидел, что Логен упал с того обрыва. Просто скатился, и ничего тут не поделаешь. Смерть — такое могло случиться с кем угодно, в любое время, это факт.
Молчун перелез через разбитые камни и уселся на один из них напротив Ищейки, едва-едва кивнув ему.
— Мясо? — рявкнул Доу, протолкнулся мимо Тула и плюхнулся перед костром. Оторвал от туши ногу и вцепился в неё зубами.
Вот и всё. Вот и всё приветствие после разлуки в месяц, если не больше.
— Поистине богат тот, у кого есть друзья, — пробормотал Ищейка уголком рта.
— Чё сказал? — плюнул Доу, окидывая всё вокруг взглядом холодных глаз. Его рот был набит кабаньим мясом, а грязный щетинистый подбородок блестел от жира.
Ищейка снова поднял ладони.
— Ничего такого, на что стоило бы обижаться. — Он провёл достаточно времени в походах с Чёрным Доу, и знал — лучше самому перерезать себе глотку, чем сердить эту злобную сволочь. — С тех пор, как мы разделились, проблемы были? — спросил он, чтобы сменить тему.
Молчун кивнул.
— Были.
— Ёбаные плоскоголовые! — прорычал Доу, плюя ошметками мяса в лицо Ищейке. — Они, нахрен, повсюду! — Он ткнул кабаньей ногой через костер, словно клинком. — Я этим говном по горло сыт! Я возвращаюсь на юг. Нахер, тут слишком холодно, и к тому же повсюду ёбаные плоскоголовые! Падлы! Я иду на юг!
— Испугался? — спросил Тул.
Доу повернулся и посмотрел на него, с широкой желтозубой ухмылкой, и Ищейка поморщился. Чертовски глупый вопрос. Он никогда в своей жизни не боялся, этот Чёрный Доу. Даже и не знал, что такое быть напуганным.
— Чтобы я, да испугался горстки шанка? — Он мерзко рассмеялся. — Пока вы тут храпели, мы там немного поработали. Устроили им тёплые постельки. Даже слишком тёплые.
— Сожгли их, — пробормотал Молчун. Он уже наговорил, как за целый обычный день.
— Сожгли ху́еву кучу, — прошипел Доу, ухмыляясь, словно никогда не слышал шутки лучше, чем трупы в огне. — Я не боюсь их, здоровяк, не больше, чем тебя, но сидеть и ждать их тут я тоже не намерен, только ради того, чтобы Тридубе хватило времени вытащить свою старую дряблую жопу из постельки. Я иду на юг! — И он оторвал зубами кусок мяса.
— У кого это тут дряблая жопа?