Кровь и Звёзды

— Смотри. Деус не гонялся бы за тобой, если бы Сангвин так отчаянно не нуждался в твоем ПипБаке. А Сангвин, в свою очередь, не гонялся бы за твоим ПипБаком, если бы нечто не поставило его в безвыходное положение. Так что просто отдай его. — сказала на, уныло глядя на меня.

— Знаешь что? Пошла к черту.

Огненная кобылка закрыла глаза, начиная светится.

И она взорвалась.

Знаете… я была уверена, что полностью превысила мой предел взрывов на день, и это был ещё даже не полдень. Мусор, что она набросала на себя, стал смертельной шрапнелью, которая просвистела мимо меня, когда я проскользила по земле к мертвому Рейнджеру. Тогда кучка пепла засветилась, и преобразовалась в кобылку цвета пламени.

— Ай, — пробормотала она от боли, посмотрела на меня, и опять побежала ко мне с рассерженным взглядом.

— Ого… большинству пони не требовалось увидеть этого дважды, — сказала она, разгораясь снова.

Рампейдж возникла передо мной, в тот момент когда кобылка вновь взорвалась, пламя окутало ее броню, поджаривая ее полосатую шкуру. Она защитила меня от взрыва.

— Жжется! — вскрикнула Рампейдж, почерневшая плоть сразу начала заживать.

— Я разберусь с этим, Блекджек.

— Рампейдж? Ты снова с нами? — спросила я, и увидела ее смущенный взгляд.

— Скотч в порядке? — спросила она закусив губу.

— Я… не знаю, — призналась я, глядя на пожарную станцию. Что они так долго? Я могла видеть ориентиры и синие метки.

— Дайте мне знать, когда закончите, — сказала она, поворачиваясь к восстанавливающейся желто-оранжевой кобылке. — Окей, Спарки, покажи это еще раз!

И она рванула на испугано пялящуюся кобылку, та засветилась, когда Рампейдж словно бульдозер уволокла её прочь на север. Затем снова прогремел взрыв, и я услышала ликующий хохот Рампейдж.

— Ладно. Это все становится сюрреалистичным, — проворчала я, пони мантикора ухмыльнулась, глядя на то, как я закачалась, и упала вниз лицом, пытаясь удержаться на копытах. Хорошо, я не могу позволить этому мешать мне.

— О Брасс… запела я, поднимая свой сверкающий меч. Чувствовалось некое… опьянение. Словно я опустошила целую бутылку Дикого Пегаса. Моя шкура онемела и с языка срывались слова.

— Блекджек, не должны ли мы сейчас рвать отсюда? — спросила Глори, нашпиговывая своими красными лучами определённо рассерженную мантикору; было ясно, что её спарк-пулемет был не чета её лучевой винтовке. Однако она справлялась. Если бы я только могла думать. После стольких взрывов, падений и ударов мне казалось, что у меня вместо мозга была разбитая банка с желе.

— Да! Да! — ответила я, поднимаясь на копыта. Отметка снова двигалась, к нам? Да! К нам. Но из-за этого дыма, и огня, и монстров, и повреждений мозга, я осилила только четыре шага, после чего всё завертелось, и я снова рухнула лицом вниз. Я перевернулась на спину, глядя на уходящий в небо дым, и на секунду протянула к нему копыто, будто пытаясь убрать облака и увидеть синь за ними.

Святая Селестия, кем же я стала. Сколько раз меня сегодня уже взрывали?

Граната откинула нападавшую на Глори мантикору, обозначив прибытие П-21 вместе со Скотч. Он выглядел более измотанным, чем обычно, выпуская из Убеждения идеально нацеленные гранаты, отбрасывающие монстров назад. Хотя Скотч выглядела угрюмо.

— Поверить не могу, что ты не разрешил мне забрать её с собой!

— Не сейчас, — ответил он, одновременно заряжая следующую гранату.

— Хватит разговаривать со мной, как мама. Она спасла меня от тех Рейнджеров! — настаивала она, указывая копытом назад на пожарную часть. Кто кого от чего спас? Оооу… голова болит.

Пока они спорили, Лакуна расстреляла патроны в своём позаимствованном гранатомёте и выбросила громоздкое оружие в сторону. У неё была лишь магия, и даже она не выглядела неисчерпаемой. По монстрам, к которым она стояла лицом, нанесли удар два Рейнджера, отвлекая их. Один, должно быть, был Паладин Стронгхуф, мне показалось, что он посмотрел на меня, разнеся зверя, словно чучело. Другая была Тёрнип, она палила ракетами по мантикорам почти вплотную. Рампейдж билась со взрывающейся пони. Другие Рейнджеры стреляли по ней. Вспышки и Поджигатели палили по ним.

Я видела, как позади меня стоял Крупье, часть меня заметила, что мой глюк стал настолько реалистичным, что его было сложно разглядеть сквозь дым.

— Теперь ты понимаешь, Блекджек? Ты понимаешь, что ты пытаешься остановить?

Лакуна воспользовалась шансом и вернулась ко мне, опустила свой рог, и струйка лечебной магии потекла к моей голове. Мой ПипБак обозначил её как «изувеченную». Это многое объяснило. — Да. Но я должна… должна… сделать… что-нибудь, чтобы это прекратить…. — Теперь ещё только Анклаву осталось вмешаться, и я бы замахала белым флагом. Хуже уже быть не могло…

И тут раздался гром.

Он был близким, глубоким, зубодробительным и настолько громким, что все пони вокруг перестали сражаться и оглянулись. Он прозвучал вновь, посылая мурашки по моей спине.