Кровь и Звёзды

— Это был единственный для меня шанс ускользнуть, Макинтош! — Твайлайт смотрела на него жалобными глазами. — Ты не понимаешь… каждый мой день расписан по минутам. Встречи, презентации, открытия, осмотр проектов… Счастье, если я могу выкроить пару часов личного времени! И куда бы я ни шла, пони всегда узнают меня. Я шагу ступить не могу без дюжины пони службы безопасности Д.М.Д. рядом со мной. Так же как и у остальных. Рарити и Флаттершай должны собрать конференцию из пятидесяти пони, чтобы только пару часиков побыть вместе.

— А я? — тихо произнес он. — Почему ты мне не сказала, Твайлайт?

— Я… я хотела… — запинаясь ответила она. — То есть, на нашем первом свидании. Что-то типа… «Сюрприз! Приятно видеть тебя снова!», но мы так чудесно провели время, и впервые я… действительно наслаждалась быть самой собой. Не чувствовать себя Министерской Кобылой. А ты… ты тоже был другим.

— Что ты имеешь в виду?

— Помнишь, когда Мародеры помогли зачистить Прекрасную Долину? Я подошла к тебе. Спросила как ты поживаешь. Не хочешь ли пообедать вместе, — она глядела на него, — Помнишь, что ты ответил?

— Что для солдата неприемлемо неформальное общение с Министерской Кобылой.

— Именно. И если бы я рассказала тебе правду, стал бы ты продолжать встречаться со мной? Продолжил бы спать со мной? — выразительно спросила она, его уши согнулись назад и он беспокойно нахмурился. Твайлайт вздохнула:

— Что ж… полагаю, все кончено. Забавно… я каждый день думала об этом свидании.

Он удивленно моргнул, они зашли в БыстроПомощь. Резкий запах антисептика смешивался с медной вонью крови. Медсестра начала:

— Добро пожаловать в БыстроПомощь, за быстрейшей помощью в… ух ты! — Её глаза расширились. — Ох! Эм… сюда! — красновато-коричневая пони указала им проследовать за угол. — Достанем вам целебное зелье в мгновение ока! Что случилось?

— Нападение, — ответил Макинтош. — Я рапортую сразу же после того, как закончим здесь.

Сестра достала зелье, Твайлайт принялась пить его, пока Макинтош ухватил ртом карандаш и начал писать на планшете. Повисшая тишина была буквально осязаема, сестра переводила взгляд между ними.

— Эм… если вы не против, не могли бы вы заполнять это снаружи, сэр? Обычно, только пациентам позволено находиться в палате.

Биг Макинтош вздохнул и, держа во рту планшет и карандаш, направился в комнату ожидания. Десятью минутами позднее появилась Твайлайт, выглядя одновременно злой и смущенной. Сестра забрала бумаги и пожелала им всего хорошего.

— Она подумала, что это ты меня порезал… из-за того, как мы себя вели. — Твайлайт повернулась к нему. — Я почти захотела, чтобы так и было… тогда мне бы не было так плохо.

Она закрыла глаза и спросила мучавший её вопрос.

— Так… что теперь?

— Ничего. Ты возвращаешься в министерство. Я — на базу. И все, Твайлайт.

Она выглядела так, будто её снова пырнули.

— Оу.

— Когда я сказал о неприемлемости наших отношений. Ты стоишь во главе Эквестрии, а я обычный вояка, отстреливающийся в окопах. Если народ прознает, что мы вместе, тогда ни один из нас не сможет делать свою работу. Я не могу встречаться с третьей по могущественности кобылкой в Эквестрии. Тебе нельзя встречаться с грязнопони вроде меня.

— Но… — начала она.

— Нет. Никаких но. Я должен признать, что мне очень больно от этого. Я никогда бы не подумал, что это будешь ты. Возможно Рарити, но не ты, — решительно произнес он и поглядел на неё. — Теперь, если чувствуешь себя лучше, тебе лучше переместиться обратно, пока о тебе не начали беспокоиться. А я удостоверюсь, что этот коричневый мешок дерьма будет чистить картошку до тех пор, пока у него рог не отвалится.

Твайлайт помешкала еще немного, потом повернулась.

— Что ж… тогда… прости меня. И прощай.

Фиолетовая вспышка совпала с грозовым раскатом. Он сделал три шага, и с неба хлынул жесткий Хуффингтонский дождь, еще после шести шагов он резко сел и обратил лицо к небу, горячие слезы смешивались с холодными каплями дождя, омывающими его разбитое сердце.

<=======ooO Ooo=======>

Воспоминание закончилось и меня снова бросило во тьму. Я смотрела в никуда, прислушиваясь к плещущейся воде и чувствуя мерные покачивания. Я оставила шар на груди. Перед глазами все еще стояла картина Биг Макинтоша под дождем, чувствовавшего как его сердце разрывается, пока он изо всех сил пытался сохранить свое прежнее спокойное и непоколебимое состояние. Он сказал это лишь бы уберечь её, в этом я была точно уверена. Страдать ради любимой и заботиться о ней, как бы больно это ни было.

Но, точно так же делали и пули.

Перестрелка снаружи была стремительной и легкой. Маломощные карабины и мелкокалиберные винтовки, но их было несколько. Я слышала хлопки охотничьего ружья и знакомое рявканье тяжелого автоматического пистолета. Ружейный огонь участился. Нас атаковали, а я не могла ничего поделать.

— Скотч? — позвала я и перевернулась на матрасе. У меня не было ни оружия, ни брони, ни какого-нибудь оборудования. Мои ноги безвольно висели позади, поэтому я могла только ползти вперед… куда бы там ни было.

— Скотч? Где ты?