Кровь Ив

А теперь уже не осталось резерваций коренных индейцев. Никаких культурных предубеждений, если уж на то пошло. Некоторые религии, возможно, сохранились, но людей осталось так мало, что большинство верований наверняка канет в лету через одно-два поколения. Особенно если программирование Аймана успешно истребит свободу воли.

Сидя возле меня со скрещенными ногами, Мичио опустил вилку, и его взгляд как будто ушел в себя. Молодость отразилась на его лице, начиная от лишенной морщин оливковой кожи и густых черных волос и заканчивая симметричными чертами лица и безволосой коже вокруг полных губ. Я не была уверена, мог ли он отрастить волосы на лице, из-за чего выглядел еще моложе. Он мог легко сойти за двадцатилетнего или чуть старше, хотя он был самым старшим из нас — тридцать девять лет.

Я пихнула его плечом.

— Поцелуй за твои мысли?

Уголок его губ дернулся, хотя мягкие карие глаза окаймились розовым.

Он наклонился и прижался целомудренным поцелуем к моим губам.

— Я думал об Изабелле. Она любила эту группу.

Я ласково улыбнулась ему. Изабелла была его девушкой во время обучения в медицинском колледже и в последующие годы… пока не началась эпидемия. Однажды ночью в горах он сказал мне, что был слишком сосредоточен на своей работе, чтобы жениться на ней.

Потянувшись к его ладони, я переплела наши пальцы.

— Ты выглядишь опечаленным.

Он водил пальцами по коже между моих костяшек.

— Мне надо было отпустить ее, чтобы она вышла за другого, пока не… Теперь уже неважно.

Я жалела, что не говорила Джоэлу чаще, как я его люблю. Я жалела, что не проводила меньше времени в офисе и больше времени с Анни и Аароном. У всех у нас имелись сожаления. Легко было ставить под сомнение каждое действие, ведь задним умом все крепки.

Рорк потянулся через Джесси и выхватил телефон. Он пролистал список, и тут его большой палец помедлил, а брови подскочили на лбу.

— Dropkick Murphys? Вот это нечто.

Пока мы доедали пищу и переставляли пустые миски и бутылки из-под воды на стол, какофония бодрых барабанов, гитары и волынки гремела в комнате. Рорк подпевал своей хрипловатой мелодией панка, староирландской напевности и сексуального самодовольства.

Я любила его голос с акцентом и то, как мерцали его нефритовые глаза, когда он пел. Я любила, как его шорты натянулись на пахе, и тонкий материал подчеркивал форму его длинного члена. Я любила, какими твердыми были его мускулистые бедра, вспоминала, как они напрягались и прижимались, разводя мои ноги. Моя киска сжалась спазмом, отчего бесконечная ноющая боль усилилась.

Джесси и Мичио отодвинули стол к двери, а я растянулась на кровати рядом с Рорком. Он открыл Бушмиллс и пил прямо из горла, пока я листала подборку музыки.

Social Distortion, My Chemical Romance, Pixies, The Cure… Вау, мой палец восторженно замер, не зная, что выбрать следующим. Я замерла над кавером в исполнении Guns N'Roses.

«Live and Let Die»[31] была пронзительной, классической песней, и о боже, я могла вложить в нее сердце. Но не будет ли текст песни слишком реальным после наших обсуждений судьбы и пророчества?

Нафиг. Я ткнула «воспроизвести».

Из динамика донеслась акустическая вибрация пения, и по мне пронеслась дрожь. Аххх, как же я любила эту песню.

Рорк резко повернул голову ко мне.

— Капец ты мрачная, — он поставил бутылку виски на пол и потянулся к телефону. — А ну дай мне.

Я перекатилась на живот и придавила телефон под собой, ненамеренно приглушив музыку одеялами.

— Это отличная песня. Я спою ее для тебя.

На моей лодыжке сомкнулась ладонь, и я обернулась через плечо, когда Джесси дернул меня вниз по кровати. Я крепче стиснула телефон и во всю глотку заорала припев, хохоча.

— Ты валяешь дурака, грязная коровка, — Рорк перекатил меня и попытался стащить аппарат из моих рук. — И поешь ты еще хуже, чем Эксл Роуз.

— Эй! Я люблю голос Эксла, — я запела еще громче, сопротивляясь его хватающим рукам и бунтарски улыбаясь.

Джесси подполз повыше по моему телу и зарылся лицом между моих ног. Его жаркий выдох просочился через хлопок моих шортов.

— Оххх, блядь, — мои внутренние мышцы сжались и выпустили наружу вспышку удовольствия, прокатившуюся дрожью по моим ногам и коже.

Краешком глаза я видела Мичио, прислонившегося к стене и наблюдавшего за нами из-под отяжелевших век.

Рорк выхватил телефон из моих рук, и песня переключилась обратно на Dropkick Murphys.

Джесси положил подбородок на мой холмик, и его лицо выражало сущее довольство.

— Ты слишком легко сдаешься.

Я сдула прядь волос с лица.

— Ты играешь грязно, — удерживая его взгляд, я шевельнула бедрами. — Но раз уж ты там…

Телефон приземлился где-то за моей головой, а рот Рорка смял мои губы. Его ворвавшийся язык пробудил пульсирующее пламя между моих ног. Я кусала его губы, отвечая на его напористый поцелуй с таким же нетерпением, и мои руки обхватили его плечи.