Кровь хищника

Окликнув Миляш, которая неподалеку собирала ягоды, Хадия в двух словах объяснила дочери ситуацию, и обе стремительно зашагали в сторону хутора, прочь, подальше от чужака, который неизвестно с чем пожаловал. Прибежав на хутор, наспех собрали кое-какие пожитки и спрятались в землянке от греха. Окна в доме закрыли ставнями, заперли дверь и ворота двора. Может быть, этот человек и не зайдет на хутор, но меры предосторожности не будут лишними, рассудила Хадия, имевшая уже горький опыт.

Они просидели в землянке остаток дня и всю ночь, гадая: что там происходит наверху? Дымом пожара не пахло, шума погрома тоже не было слышно. И это хорошо. Если и зашел чужак на хутор, тот хоть разорением не занимается. Сгорая от любопытства, Хадия пересилила свой страх и решила выйти из землянки, проверить: что там наверху? Пригнувшись, она пробралась к забору, осторожно заглянула через щель во двор и чуть не упала от неожиданности: на крыльце дома сидел молодой мужчина и спокойно дымил табаком! Рядом лежал битком набитый походный мешок. Ворота были не отперты, видно, нежданный гость сиганул прямо через забор. И дверь в дом не открыта. Неужели так и ночевал прямо на крыльце? Надо же, не решился входить в дом без хозяйского приглашения! Хадия чуть было не крикнула: «Ты кто?!», но вовремя прикусила язык. Долго наблюдала за пришельцем, будучи им незамеченной. А тот, посидев, обошел дом вкруговую, осмотрел двор и снова преспокойно уселся на крыльцо, видимо, твердо решив дождаться хозяев. Создавалось впечатление, что он и вовсе не собирался уходить отсюда. Понаблюдав за чужаком еще какое-то время, Хадия вернулась в землянку. Миляш засыпала ее вопросами, и Хадия вынуждена была рассказать дочери о том, что видела. Миляш, не без дрожи в голосе, спросила:

— Он страшный?

— Нет, дочка, он не страшный.

В этом Хадия была уверена. Чужак, сидевший на крыльце, и впрямь не вызывал у нее чувства тревоги или испуга.

— Я его тоже хочу видеть, мама.

— Завтра, дочка, завтра, — ответила Хадия. — Давай сегодня не будем выходить отсюда. Кто его знает, что за человек. А может, еще и уйдет? Нам спокойней будет…

Как только рассвело, обе крадучись пошли к дому через заросли конопли. Мужчины на крыльце не было. Хадия даже вздохнула с облегчением. Был и ушел, и ладно. Не надо им здесь чужаков. Жили столько лет одиноко и спокойно, проживут и дальше. Однако, посмотрев на Миляш, украдкой вздохнула, понимая, какое это для дочери разочарование. Ведь человек же, другой, из большого мира! А Миляш вдруг улыбнулась, ткнула мать кулачком в бок и молча указала глазами на крыльцо. Рядом с крыльцом, на земле, лежали поначалу не замеченные Хадией мешок и стеганка. Хадия даже вытянула голову, чтобы получше осмотреть подворье, и вдруг вздрогнула от неожиданности, услышав прямо за спиной незнакомый голос:

— Так это вы здесь живете, тети?

Мать с дочкой, вздрогнув от неожиданности, резко обернулись. Перед ними стоял молодой, крепкого телосложения мужчина. На нем была одежда военного покроя, похожая на ту, в которой, как помнила Хадия, к помещику приходили офицеры. Несколько оправившись от испуга, тем более, что вид у мужчины был совсем не разбойничий, она спросила:

— А ты кто, джигит? Откуда будешь?

— Я-то? — прищурившись, мужчина внимательно посмотрел на Хадию с Миляш, и ответил: — А из Асаная я.

— Из Асаная?!!

— Ага.

Хадия нахмурилась, чтобы скрыть нечаянную радость при упоминании знакомого названия, и строго спросила:

— Ружье есть?

— Нет.

— А за какой надобностью явился? Как сюда дорогу нашел?

Тряхнув головой, солдат попросил:

— Тетя, я все расскажу. Только позвольте сначала в дом войти. Это ведь ваш дом, вы здесь живете? Я уже обошел все вокруг, других людей здесь нет, и домов нет. Пустое, выходит, болтали, что на хуторе дворец помещика стоит, в два этажа да тесом крытый.

— Был такой дворец.

— Так куда же он подевался?

— Сожгли, — нехотя ответила Хадия.

— Да кто сжег-то?

— Не знаю… Болтаешь много, парень. Лучше скажи-ка, как зовут тебя, кто такой будешь и куда путь держишь?

На вопрос парень ответил охотно, только не совсем искренне, как показалось Хадие:

— Зовут Муниром, рядовой боец Красной армии, в отпуске. Сейчас иду… Да иду, куда глаза глядят. А тебя как зовут, тетя?

— Зови Хадия-апай.

Мунир кивнул на молчавшую до сих пор Миляш:

— А эту красавицу как зовут?

— Это дочка моя, Миляш. Да ты не смотри на нее так, не пугай. Не привыкла она к посторонним.

— Да разве ж я ее пугаю? — широко улыбнулся Мунир. — Скажи, Миляш, ты боишься меня?

Застенчиво улыбнувшись, Миляш спряталась за спину матери и тихо ответила:

— Совсем нет.

— Ну вот, — еще шире улыбнулся Мунир. — Видишь, Хадия апай, совсем не боится меня твоя дочь. Ну что, в дом-то пригласите гостя?