Кровь хрустального цветка

– Рордин!!!

Тяжелые шаги удаляются прочь, а я все брыкаюсь, рычу и срываюсь на крик. Оскалив зубы, выдергиваю шпильку и вонзаю ее в дверь сбоку, где может быть замок, но все тщетно.

Здесь нет слабого места, куда я могла бы влезть.

С погнутой шпилькой в ноющих пальцах я шлепаюсь на пол, разочарованная, взмокшая…

Да как он смеет.

Плюхнувшись на кровать, я уничтожаю взглядом бархатный мешочек. Тот, который я только что открыла и обнаружила запас хорошеньких колокольчиков… без стеблей.

Хмурюсь, ведь понимаю, что это за подарок.

Это задабривание.

Может, Зали рассказала Рордину, что я подслушивала из-за той занавеси. Может, он просто властный ублюдок. Что бы ни стало причиной моего внезапного заточения, результат все равно один.

Я в бешенстве, в ловушке, в тревоге… и это опасная смесь.

Я не глупа, я понимаю. Кайнон увидел во мне то, что ему нравится, – и я для него разменная монета. Против чего явно выступает Рордин.

Пусть он думает, что я выше политического союза, слова Кайнона у подножия Каменного стебля наводят на мысль, что союз самого Рордина как минимум отчасти порожден политикой. А что приемлемо для Рордина, вполне подойдет и мне.

Может, я и не верховная владычица, но кое в чем буду получше Зали. Я могу добыть Рордину сотню кораблей, способ положить конец кровавой бойне по всей земле. Я могу помочь сделать мир безопаснее, всего лишь приняв простую куплу.

Но здесь, в башне, я бесполезна, и в полночь сделка уже отменяется.

У нас мало времени.

Зашипев на мешочек, испытываю легкое искушение вышвырнуть его в окно и посмотреть, как быстро он упадет.

А вообще… пошло оно все.

Скатываюсь с постели, распахиваю дверь и вылетаю на балкон алым вихрем. Прижавшись к балюстраде, окидываю взглядом земли замка, усеянные людьми в ярких одеждах, словно поле диких цветов.

Тут и там стоят экипажи, запряженные лошадьми, которые жуют охапки соломы. К главному входу ведет вереница факелов, готовых освещать путь гостям, чья болтовня доносится до меня в неподвижном сумеречном воздухе.

Уединение вдали от толпы обычно обрадовало бы меня до дрожи, но сегодня я иная. Я смотрю и вижу лишь будущих жертв набега вруков, который я могла бы предотвратить.

Заношу мешочек с цветами над краем, и взгляд вдруг натыкается на длинную металлическую опорную балку, которая проходит от основания Каменного стебля у пятого этажа, пересекает внутренний двор и крепится к массиву замка Нуар.

Сердце радостно подпрыгивает.

– Ну конечно.

Бросаюсь обратно в комнату и оставляю мешочек на подушке – правда, первым делом его обнюхиваю. Я не ищу аромат колокольчиков, но наслаждаюсь запахом кожи и свежего ледяного озера.

Рордин принес мешочек. Он сорвал цветы. Каким-то образом узнал, что они мне нужны. Затем намеренно удалил стебли, нужные для приготовления экзотрила, и оставил лишь бутончики для краски.

Вот ублюдок.

Наношу на губы еще слой глазури, потом хватаю туфли и бегу к лестнице. Ступени залиты тусклым светом заходящего солнца, факелы еще не горят. Их, наверное, никто и не зажжет, поскольку дверь заперта, а я должна сидеть наверху. Но я сегодня иная.

Я сильная. Собранная. Несгибаемая. Та, кто не съежится от резкого взгляда или колкого слова.

Та, кто носит свою кожу с гордостью.

Я прислоняюсь к вогнутой стене, хватаюсь одной рукой за основание высокого, продолговатого окна. Сердце подскакивает, встает комом в горле, когда я смотрю на пропасть пустоты и тонкую балку, что тянется через нее от окна к замку.

Безопасному, прочному замку, чего уж точно не сказать о балке.

Перевожу взгляд на каменный двор пятью этажами ниже…

Упадешь – и все, конец. Но тут или я на цыпочках пройду по балке и доберусь на проклятый бал, или пострадает еще больше невинных людей.

У меня нет выбора.

Заношу ногу, отчего платье тут же лопается по шву от колена до самого бедра. Застонав, я разрываю его до самого низа – пусть уж выглядит как смелый фасон, а потом залезаю на подоконник и хватаюсь руками покрепче.

Если я не погибну сейчас, то мне точно конец, когда Рордин увидит, что я сверкаю половиной задницы перед всем сборищем.

Взмолившись, чтобы никто не посмотрел вверх, я опускаю взгляд на землю.

– Проклятье…

Единственное спасение – тренировки на Бревне, которые, как я надеюсь, помогут не оступиться.

По крайней мере, в теории.

Глубоко вздохнув, я закрепляю подол и устремляю взгляд на противоположное окно. Ставлю ногу на балку – ширины едва хватает для моей ступни, – отпускаю подоконник и перекладываю одну туфлю в другую руку для равновесия.

Я раскидываю руки, будто крылья, и вторая нога устремляется вперед сама собой, уносит меня прочь от Каменного стебля. Подо мной разверзается гиблая пропасть, и я ухожу в себя, в уголок сознания, что тих, спокоен и совершенно наивен.

Сердце замедляет ритм, тело, легкое как перышко, движется вперед изящными, длинными шагами.

Я не на высоте пяти этажей, и моя жизнь не зависит от перемены ветра. Я сильная, устойчивая, и ничто в мире не может меня остановить.