Кровь королей

— Грабителя ограбили! — хмыкнул Утер. — Ладно, мне недосуг с тобой препираться. Приговор тебе вынесут граждане твоего, как ты говоришь, города.

Граждане! Чего заслуживает наглый мерзавец?!

— Смерть! Смерть! — взвыла толпа. — Отдай его нам!

Гирций лишь презрительно усмехнулся.

— Сам видишь. Твои преступления не нуждаются в доказательствах. Слишком многих ты здесь убил, ограбил, подверг насилию. Пришло время платить по счетам. Впрочем… Есть один человек, который, думаю, очень хотел бы пообщаться с тобой прежде чем ты отправишься в ад. И он, как никто, заслужил это право.

Утер встал и обратился к толпе:

— Граждане Вапинкума! Я понимаю ваш гнев и желание немедленно, здесь же расправиться с этим злодеем. Клянусь вам — он не уйдет от расплаты!

Правосудие свершится завтра, наберитесь терпения. Сегодня утром в схватке с наемниками Гирция был ранен Гай Минуций, тот самый, чью семью уничтожил злодей, чьими поместьями он завладел. А ведь это Минуций собрал и обучил воинов, покончивших с тиранией. Я не могу отнять у него право самому расплатиться с Гирцием. Утром Минуций прибудет в город, и тогда мы вынесем окончательный приговор.

— Да здравствует Минуций! — послышались крики. Молодого вождя крестьян, очевидно, в городе знали. Впрочем, было и много возмущенных возгласов, люди хотели немедленной расправы.

Опасаясь, как бы разочарованные горожане не перешли к активным действиям, Утер приказал увести Гирция и держать в особняке под надежной охраной. Тот шел с высоко поднятой головой, презрительно поджав губы. Впрочем, даже ему изменила выдержка, когда из толпы полетели камни и комья земли. Некоторые таки попали в Гирция, и стража поспешила увести его, пару раз чувствительно приложив тупыми концами копий.

— Напрасно ты оставил его в живых, — покачал головой Корникс. — Пока Гирций жив, в городе не будет спокойствия. Многие все еще могут поверить в чудесное избавление. Мертвый Гирций был бы лучшим свидетельством!

— Подождите, — ответил Утер. — Никуда он не денется. Но я не могу отнять у Минуция радость самому совершить возмездие. В конце концов, именно ему мы обязаны сегодняшним днем. К тому же, завтра вы выберите новых декурионов городского совета. Мне кажется, сегодня их число поубавилось.

— Это да, — усмехнулся кузнец. — Те, кто остался, служили Гирцию и теперь они все кормят ворон.

— Что ж, пожалуй, на сегодня достаточно. Пора распустить народ по домам.

Надо еще… Но тут из дверей особняка показался Феликс. Он волочил за собой какого-то тщедушного человечка. Тот упирался и о чем-то слезливо умолял.

— Вот, еще одного изловили, — бросил бородач, бросая пленника в середину круга. — В сундуке прятался. Крысеныш какой-то.

— Пустите меня, добрые люди! — немедля заголосил тот, ползая в пыли. — Я не из людей Гирция! Я всего лишь мирный торговец книгами, негодяй сам меня обобрал, не заплатив…

— Кого я вижу! — оборвал его причитания Утер. Подавшись вперед, он внимательно разглядывал добычу Феликса. — Старый знакомый. Теперь уже книгами торгуешь, а раньше вроде бы шерстью перебивался… Вот это повезло мне сегодня! Вот уж повезло, так повезло!

Человек поднял голову, и Фульциний тотчас узнал Луция Аррия — того самого лжеторговца, что навел на них банду Сигерика и удрал, едва завидев Утера, в ту ночь, когда они искали Ливию. На лице Аррия мелькнули, быстро сменяя друг друга, ненависть, ужас, отчаяние. Он тоже понял, в чьи руки попал.

— Та-ак, — сказал Утер. — Ну, уж теперь ты от меня не уйдешь. А ты, Феликс, ошибаешься. Это не какой-нибудь там крысеныш. Это настоящая змея.

Такого предателя еще поискать! Нет, народ сегодня без зрелища не останется.

Узнал меня, гад?!

Арий не ответил. От страха он, казалось, лишился речи, но Утеру ответ и не требовался.

— Конечно, узнал! Там, в лесу я тебя упустил, но сегодня ты никуда не денешься. Прощайся с жизнью, свинья!

Утер поднялся и пнул валявшегося в ногах предателя. Арий вскрикнул, отлетев на пару шагов, но встать даже не попытался.

— Этот человек виновен в измене Риму и императору! — громко провозгласил бывший король. — Это его стараниями римская армия была разбита за Роданом год назад, а еще раньше он же предал союзников-бриттов. Вот с какой падалью водил дружбу Гирций! Гирция мы оставили на завтра, но с этой змеей покончим сейчас. Достоин ли подлый изменник смерти, добрые граждане?!

— Убей! Убей! Смерть ему! — кричала толпа.

Утер хищно усмехнулся и склонился над Аррием.

— Хочешь ли ты сказать что-нибудь в свое оправдание? — спросил он. — Хотя, что ты можешь сказать?

— Пощади…, — размазывая по лицу слезы и грязь, проскулил Луций. — Пощади, господин!

Утер резко приподнял его за тунику и взглянул ему прямо в глаза.

— Сейчас я убью тебя, тварь, — сказал он. — Но хочу, чтобы ты знал, почему умираешь. Ты ответишь мне и Господу за Дероха, за Хелога, за Донарта. За всех, кто остался лежать на поле смерти при Деоле. За двенадцать тысяч славных воинов, которых ты обрек на смерть своим предательством. Тебе и теперь нечего мне сказать, ублюдок?

— Пощади…

Утер швырнул его на землю и вынул меч.