Кровь королей

Сначала мне казалось, что ее чувствую только я. Только я ищу в случайных касаниях смысл и пытаюсь прочесть что-то во взгляде, мерцающем серебром луны. Но когда после очередной тренировки с Ноксом в своем кармане я нашла записку, все стало одновременно и проще, и сложнее.

«Нам надо поговорить», – размашистым почерком гласил клочок бумаги, в который оказалось завернуто эххо.

Я перекатывала красный камень между ослабших пальцев, стоя у раковины. Мне стоило просто сжать эххо в ладони и позвать Нокса. Уверена, осколки этого камня есть только у нас двоих, а эххо – единственный шанс на разговор. Хаген никогда не оставит меня наедине с Ноксом, а при принце мы не решались обменяться и парой фраз. Даже сейчас Хаген сторожил за дверями ванной комнаты, дожидаясь меня.

Со звонким стуком камешек ударился о железо раковины, но в смыв так и не скатился. Я прикусила губу, огорченная тем, что судьба дает второй шанс, о котором не просила. Если бы камень упал в смыв сам, я могла бы сослаться на дрожащие руки, слабость и неаккуратность. А сейчас пришлось ударить по нему ногтем, чтобы эххо безвозвратно ухнуло в паутину труб.

Последний раз взглянув на записку, я разорвала ее на крошечные клочки, открыла узкую форточку и пустила конфетти по ветру.

На моей руке уже двенадцать витков спирали. Осталось всего три клятвы, и через неделю я бесповоротно стану сосудом силы короля. Нам с Ноксом не о чем говорить. Все давно решено, и клеймо на моей кисти – самое назойливое тому подтверждение.

* * *

– Сегодня мы никуда не отправимся. – Хаген поставил на стул поднос с завтраком и придвинул его к моей постели. – Постарайся отдохнуть, хорошо?

Я так и застыла, не донеся ложку до рта.

– Ты так говоришь, будто сегодня оставляешь меня одну.

– Не одну, а под присмотром Дакоты и Химер.

Отложив ложку и выпрямив спину, я недоверчиво склонила голову набок. Мне потребовалось время, чтобы оформить недоумение в слова, а затем еще слабым после пробуждения голосом сказать:

– Ты с меня пылинки сдувал, когда на мне не было и первой части этого, – я подняла левую руку, демонстрируя витой узор, больше похожий на лабиринт, – а теперь, когда мне присягнули двенадцать глав, просто уходишь?

Взгляд принца потускнел. Лицо осунулось.

– В резиденции кое-что случилось. Кто-то изнутри пытался прорвать барьеры, и теперь там погром, – сдавленно пояснил он, – я не могу стоять в стороне.

Почувствовав что-то неладное, какую-то недосказанность, я только успела открыть рот, но Хаген опередил мои мысли:

– С собой брать не стану. Это опаснее, чем день побыть в лагере. Тем более Дакота всегда будет рядом.

– Даже не станешь запирать меня в доме? – Я недоверчиво приподняла кончик брови.

Хаген улыбнулся одними уголками губ, а я напряглась. Неужели только что подкинула ему идею?

– А есть ли смысл тебя запирать? Все равно ведь выберешься.

– Запретный плод всегда слаще, – произнесла первое, что пришло на ум, и болезненно скривилась, вспомнив о Ноксе и о том, как бросила его подарок в смыв раковины.

Хаген в этот момент торопливо застегивал рубашку, глядя в зеркало, а потому не заметил резкой перемены в моем настроении.

– Именно, – кивнул он, – поэтому я не стану тебя никак ограничивать. Единственный мой приказ – будь под присмотром Дакоты и не выходи за пределы лагеря.

Поджав губы, я кивнула, не веря в то, что принц ослабил поводок. Однако усталость была такая, что даже если бы захотела, вряд ли бы дошла до ворот лагеря. Вымученно вздохнув, я упала обратно на подушки, раскинув в стороны руки. В комнате было холодно, но я этого не чувствовала, даже лежа в одной безразмерной рубашке. Кровь давно не греет мое тело. Я привыкла к постоянному морозу, гуляющему по коже.

– Как вчерашний укус?

Краем глаза я увидела, как Хаген приблизился к постели и наклонился надо мной, разглядывая самую свежую повязку, стягивающую бедро чуть выше колена. К шее не прикоснуться, запястья разрываются от боли, поэтому вчера принцу пришлось искать новое место для укуса.

– Нормально, – прошелестела я одними губами и неловко потянулась, чтобы поправить задравшуюся чуть выше середины бедра рубашку.

Хаген заметил мое смущение и сделал все сам. Будь во мне достаточно крови, мои щеки наверняка бы запылали от стыда.

– Отдыхай. – Принц накрыл меня одеялом. – Постараюсь вернуться как можно раньше.

Он вышел из дома, осторожно прикрыв за собой дверь. После этого мои веки сомкнулись, и я снова провалилась в глубокий сон без видений. В нем я не чувствовала ни слабости, ни голода. Угрызения совести не рвали душу, а собственное будущее казалось далекой иллюзией.

Я наслаждалась этим состоянием, парила в забытье и так бы и провела все время до прихода Хагена, если бы кое-кому отсутствие принца не развязало руки.

– Не понял. Ты чего дрыхнешь? Тренировку никто не отменял!

Я раздраженно разлепила веки, полностью уверенная, что галлюцинация исчезнет, когда смахну сонливость. Но иллюзия, навеянная сном, не уходила. Наоборот, вполне себе осязаемый и реальный Нокс все больше наглел.