Кровь королей (СИ)

Арекса и вправду при всей своей набожности имела характер упёртый, нагловатый, могла быть остра на язык со старшими по званию, в частности с капитаном, а потому наведывалась, как и ещё ряд самых озорных кадетов Шестого Взвода, в особое здание, где Эйверь и ещё несколько военачальников рассматривали их проступки и давали «наказы» — задания на свободные от тренировок дни и вечера, чтобы занять их полезной работой в искупление их различных проступков.

— Башня лишь закаляет характер, где бы я без неё была, — в шутку усмехнулась красноволосая воительница на это, отводя рыже-карий взор от серо-зелёных глаз паладина, глядящего на их проходящий мимо весьма измельчавший отряд.

— Хорошо справились со своей задачей, — похвалил он кадетов, — Славной вышла последняя битва!

— Старались, — отвела она взор с явной грустью, — Потерь бы поменьше ещё…

— Не затупились акинаки? — поинтересовался Эйверь.

— Не знаю, ваше превосходительство, врагов нарезали отменно, — хвалилась она, — а сейчас… может и заточу вечером.

— Надо бы и мне с двумя мечами потренироваться, — вслух произнёс паладин, — А то всё фламберг, да фламберг. Видное солидное оружие, да скучно в каждый бой с ним идти.

— А щит неужто вражеская катапульта снесла? — удивилась немного Арекса, заметив, что кроме этого фламберга-то в руках у паладина ничего нет.

— Ха-ха, скажешь тоже, — гремел его голос, как массивный колокольный звон, гулко возвещавший о радости победы, — Я по итогу решил не брать его сегодня, и коню легче, и мне проще, — кивнул он куда-то вдаль, где у дерева был привязан его крепкий скакун, с нетерпением дожидавшийся, когда же королевский паладин вернётся на нём в крепость.

— А где же наш главный пленник? — произнесла Арекса, — Капитан сказал, адмирала решили оставить до суда Его Величества.

— Крэйн опять слишком много болтает, — улыбнулся белозубым ртом Эйверь, — Да связан он, на траве усажен, чтобы удрать никуда не вздумал. Скоро повезём пленников в Олмар.

Пока они с Эйверем болтали, сам капитан и Нина с Ильнаром прошли далеко вперёд, где лежали собранные Рихардом и его кадетом-стрелком собранные ими вещицы и продукты из вражеского лагеря, чтобы захватить с собой в замок.

— На вот, смотри что для тебя есть, — среди своих сложенных поодаль мешков, до которых они сейчас добрели, Крэйн поднял перевёрнутый шлем, переполненный свежее сорванными крупными лесными грибами.

— Ой, что это вдруг? — удивилась Нина, с удивлением и аппетитом глядя на содержимое.

— Боровики, подберёзовики, подосиновики, — отвечал тот, перечисляя, — Ты же у нас мясо не ешь, а грибы это что? Это «мягкое золото», «белое мясо», — называл он их кулинарные эпитеты, — Там в мешках ещё весенних опят целое море. Искал вас, а нашёл только их. У каждого дерева, плотные такие, — нахваливал свой «улов» Рихард, — Весенний грибной сезон начался!

— Ой, да не стоило… Спасибо большое! — улыбнулась Нина, густо краснея от такой заботы, — Грибы я люблю, это верно. Нам их нечасто подают, всё что в лесу находят либо местные в городе едят, либо в цитадели высшие чины.

— Теперь наешься, — заверял капитан, — Вы хорошо и храбро повоевали. Осада кончена, всё то, что будет полезно, солдаты доставят из лагеря да с поля боя в крепость. Тоже по пути подхватывайте, что найдёте, — напоминал он, — При тебе же есть мешок или сумка какая-нибудь в карманах? Переложи их, а то шлем не мой, взял у одного гвардейца. Если узнает, для какой цели, увидев «лукошко», наверняка рассердится.

— Заходят как-то два э-э-э-э… дворфа в таверну, — где-то позади слышался голос Арексы, попытавшейся немного оживить и взбодрить Тиля, выглядящего сейчас, словно некромант или вовсе вампир какой-нибудь, правда, вовремя сообразился, что «про эльфов» шутить отныне не следует и переиначила начало истории.

Из замка уже были посланы новые отряды и воинов, и рабочих, и даже прислуги, собирать с округи западных стен вооружение с трупов противника. Одни лезвия валялись в пепле, после магических вихрей, другие валялись на траве и земле, иные приходилось вынимать из плотно сжатых окоченевших пальцев мертвецов.

А тела потом велено было сволакивать в кучи и сжигать, словно прокажённых. Хоронить врагов королевства на кладбище, да ещё и не просто там воинов с различных герцогств, прислуживавших благородным правителям, а каких-то корсаров да лесных лиходеев, никто, естественно, не желал.

Походов в остатки вражеского лагеря и обратно приходилось делать несколько. За один раз всё оказалось унести невозможно, хотя на первый взгляд, казалось, что в нём и на поле брани у лесной опушки оставалось довольно мало ценного. На деле же королевству очень многое ещё могло пригодиться. Но в первую очередь, конечно, были очень сильно пополнены оружейни, где теперь было вдоволь сабель, кортиков и палашей.

XXI