Кровь мусорщиков (СИ)

Мы с Доннелом переглянулись. По прошлому опыту мы оба знали, что неточности, вызванные необходимостью комбинировать две разные карты, будут меньшей проблемой, чем ошибки, связанные с ограниченными художественными возможностями Тэда.

- Просто постарайся. – Доннел потянулся в куртку и достал конверт от Блока. – Я хочу, чтобы ты нанес на карту и информацию отсюда.

Тэд нервно взглянул на конверт.

- Почему он покрыт красными блямбами?

- Красные блямбы – это восковые печати, - объяснил Доннел. – Существовала традиция запечатывать официальные документы воском, и его полно в Доме парламента. Мы используем его для верности, чтобы никто не баловался с особо секретными посланиями.

Он молча изучил конверт, прежде чем его открыть.

- Никогда не видел на сообщении столько печатей. Блок серьезно встревожен.

Доннел достал из конверта листок бумаги и быстро изучил его.

- Блок сделал заметки о нескольких входах в туннели. Если сможешь их понять, Тэд, то добавь на карту.

Тэд кивнул.

- Как только мы обнаружим Изверга, полагаю, ты планируешь, чтобы мы втроем отправились за ним.

- Я еще не решил, кто будет его преследовать, - сказал Доннел. – Но ты определенно не войдешь в эту группу.

- Тебе придется взять меня с собой, - настаивал Тэд. – Даже если я прямо перед выходом из Дома парламента скажу тебе, где находится Изверг, он может сменить местоположение, пока ты туда дойдешь.

- Ты можешь сообщать нам о передвижения Изверга, семафоря с крыши Дома парламента, - предложил Доннел.

Я кашлянула и указала на очевидное.

- Мы не сможем разглядеть сигналы семафора, находясь в туннелях под землей.

Доннел застонал.

- Ты права.

- Я просто обязан идти с вами, если придется включать третий рельс в секциях туннеля, - горячо повторил Тэд. – Случайное его включение в том месте, где окажетесь вы, приведет к катастрофе.

Доннел вновь застонал.

- И это правда.

Я нахмурилась.

- Но мы не можем втягивать Тэда в опасную ситуацию. Он единственный, у кого есть шанс построить новые межзвездные порталы.

- Я тоже не хочу подвергать Тэда опасности, - согласился Доннел. – Не из-за порталов, а потому, что он понадобится нам живым после ухода из Нью-Йорка. От него зависит, удастся ли нам выторговать безопасный проход вдоль гражданских поселений у Ограды.

- Если мы быстро не разберемся с Извергом, - возразил Тэд, - то никто из нас не покинет Нью-Йорк. Все мы окажемся здесь в ловушке и умрем в огненном шторме.

Доннел вздохнул и встал.

- Я отложу решение о преследователях Изверга, пока мы не получим явные доказательства, что он пользуется системой метро. А сейчас я должен вернуться в зал, поддерживать перемирие между Квинсом и Манхэттеном.

Он посмотрел на меня.

- Блейз, постарайся как следует поспать. У нас был исключительно сложный день, но завтра может быть еще хуже.

Доннел поспешил прочь, а Брейден встал и отошел в дальнюю часть комнаты, чтобы проверить Феникс. Тэд уже мрачно разглядывал листок бумаги и рисовал нечто, похожее на кривую версию территории вокруг Дома парламента, поэтому я прошла через дверь в боковой стене комнаты, чтобы умыться в маленькой ванной. Пробираясь мимо кучи сушащейся одежды, занимавшей половину пола, я уловила свое отражение в зеркале и поморщилась.

Тэд говорил, что я выгляжу бледной, и это было великодушное описание моего измученного лица. По-мужски короткие волосы меня тоже не украшали. На мгновение я с завистью вспомнила длинные локоны, к которым привыкла в детстве в Лондоне. Мама аккуратно расчесывала их каждое утро и завершала ритуал, целуя меня в лоб.

При этом воспоминании, одновременно драгоценном и болезненном, я покачала головой и вернулась в основную больничную комнату. Тэд оторвал взгляд от рисунка и протянул ко мне руку. Я села в кресло рядом с ним и взяла его ладонь в свою.

Тэд посмотрел на Брейдена, хмуро изучавшего график состояния над кроватью Феникс.

- Я надеялся, что у нас будет больше пяти минут наедине.

Я пожала плечами.

- Сейчас все сложно.

Несколько минут мы посидели в тишине. За последние шесть лет у меня сложилась привычка каждый день на рассвете выходить на крышу нашего крыла и салютовать флагу Сопротивления Земли. Я и теперь делала это по утрам, когда Надира могла присмотреть за Брейденом и Феникс.

Тэд ходил на крышу со мной, и мы успевали урвать несколько поцелуев на ледяном ветру, но он был прав – мы никогда не могли провести наверху больше пяти минут наедине. По вечерам мы обычно сидели какое-то время здесь, в больничной палате, и держались за руки, но всегда осознавали присутствие Брейдена и Феникс.

Я понимала, что Тэда такие ограниченные отношения разочаровывают. Меня они тоже огорчали, но сегодня я все время думала о Раэни и Бродяге. Они прекрасно подходили друг другу. Дикую натуру Бродяги уравновешивали цельность и практичность Раэни. Когда она возглавила Манхэттен, я думала, у них есть все шансы на счастье, как и у любой другой пары в альянсе, но теперь Бродяга мертв.