Кровь на черных тюльпанах

— Гм, интересно, что же за программа?

— При разработке этого документа, — продолжал Фернандеш, — мы старались учитывать интересы всех сторон, которые сейчас принимают участие в борьбе против правительства МПЛА в Луанде. В области внешней политики она предусматривает, во-первых, мирное сосуществование с ЮАР, установление дипломатических отношений и тесное сотрудничество с этой страной. Это будет магистральным направлением внешней политики свободной Анголы. Собственно на международной арене, в частности в ООН, Ангола не будет поддерживать требования о ликвидации системы апартеида. Кроме того, мы будем всячески способствовать укреплению альянса между ЮАР и НАТО.

— Это можно только приветствовать, — одобрительно кивнул Коос Кемп.

— Во-вторых, — с воодушевлением продолжил Фернандеш. — Ангола откажется от поддержки вооруженной борьбы, которую ведет в Намибии СВАПО. Конечно, мы не сможем полностью отказаться от риторики в пользу деколонизации Намибии, поскольку это создаст проблемы в отношениях Анголы с другими африканскими странами. Но руководители УНИТА и ФНЛА просили меня заверить вас, что все ограничится лишь словами. Ангола категорически откажется играть роль тыла для СВАПО.

В-третьих, Ангола резко свернет сотрудничество с социалистическими странами.

В области внутренней политики планируется либерализация экономики и привлечение иностранного капитала. Мы заверяем вас и Запад, что та собственность, которая была национализирована марксистскими властями, будет немедленно возвращена прежним владельцам.

Коос Кемп улыбнулся. «Еще бы твои друзья, — подумал он, внимательно глядя Фернандешу в глаза, — посмели принять какую-нибудь иную программу. Мы превратили бы их в чистильщиков сапог». Но приветливое лицо генерала не выдало его мыслей.

— Спасибо, сеньор Фернандеш, за обстоятельный доклад, — учтиво произнес Коос Кемп. — Спасибо вам обоим, господа. Сегодня меня принимает премьер-министр, и я надеюсь, что сообщенные вами сведения заинтересуют его.

Со своей стороны я хочу тоже сообщить вам приятную новость. На днях у меня была встреча с представителем посольства США, который проинформировал, что посетивший Заир министр обороны Израиля Шарон побывал на границе с Анголой и дал согласие на участие в подготовке операции «Кубанго». Скоро на базы ФНЛА прибудут израильские конструкторы с опытом войны в Ливане. Вторжение в Анголу будет планироваться и отрабатываться по ливанскому образцу.

— Великолепно! — вырвалось у Фернандеша. — После вашего сообщения, господин генерал, я уверен в нашей победе. Когда выступление?

Коос Кемп смерил Фернандеша колючим взглядом. «У этих обезьян всегда вот так, — раздраженно подумал он. — Лезут в пекло, ничего до конца не подготовив. Мы бы не упустили Анголу еще в 1975-м, если бы они были способны хоть немножко думать и заглядывать вперед. Умеют только бить себя кулаком в грудь!»

— Не торопите события, мистер Фернандеш, — холодно ответил он. — Час «X» еще не настал.

Шел мелкий холодный дождь, какой в Португалии идет редко даже в сентябре. Холодный ветер гнал со стороны океана рваные серые облака и бросал в лицо холодные колючие брызги. Провожавших было немного. Все они молча тянулись за черным катафалком.

Себастьян шел первым, уставившись ничего не видящими глазами в заднюю стенку катафалка. Так скверно, как в эти дни, он еще никогда себя не чувствовал. «Это все случилось по моей вине, — молча твердил он себе. — Сколько людей добрых и злых предупреждали тебя, что и ты доиграешься. И вот теперь случилось то, что было хуже всего. Даже хуже того самого худшего, к чему ты внутренне был готов. По твоей вине погибла мать, единственный близкий и горячо любимый человек».

Кардозу хорошо помнил те ужасные первые часы, которые он провел в пустой квартире матери в Лиссабоне, пока не получил ошеломляющего известия о ее смерти. Прямо из международного аэропорта Себастьян направился именно туда, так как был твердо уверен, что похитители будут звонить или писать. Он не ошибся. В первый же вечер в квартире раздался пронзительный телефонный звонок.

— Ну что, щенок, — послышался в трубке чей-то ядовитый голос, — будешь знать, как лезть не в свое дело.

— Что вы от меня хотите? — истерически завопил в трубку Себастьян. — Я готов начать с вами переговоры.

— Переговоры! Разве тебе не было дано понять, свинья, чтобы ты не совался куда не следует? Или ты нас плохо понял?

— Я понял. Я не сделаю больше ни шага. Только, умоляю, отпустите ее! Она здесь ни при чем.

— Это верно. Она ни при чем. Ты при чем. Ай-ай-ай, старушка так страдает из-за глупостей собственного сына.