Кровь на черных тюльпанах

— Ничего страшного, — успокаивал Чипа Маккормик. — Подумаешь, Косовски! Свет на нем клином сошелся, что ли? Не он, так другой. Сейчас от них отбоя нет.

— Но ведь придется искать нового человека польского происхождения, со знанием русского языка.

Маккормик прекрасно все это знал. Его не надо было учить. Он недавно ездил из Москвы в ПНР по указанию из Лэнгли. Как говорилось в задании центра, им предстояло оказать помощь местной резидентуре ЦРУ в событиях, инспирированных разведкой.

— Лиз, ты великий знаток русского языка, просвети полного невежду, — паясничал Чип. — Есть какая-то русская пословица, где упоминается Киев. Как она звучит и что означает?

— «В огороде бузина, а в Киеве дядька». Что значит две разные вещи, которые не имеют никакого отношения друг к другу, но которые твой собеседник упорно пытается склеить. Улавливаешь? «В Сан-Франциско Тихий океан, а в Вашингтоне директор Уик».

— Ты меня расстроила. Я хотел использовать пословицу в ином контексте.

— Только не плачь, мы уже подъехали к пресс-центру, а милиционеры не пускают людей с заплаканными лицами.

— Ты меня проведешь.

Лиз за два метра до входа заготовила обворожительную улыбку, и, когда Вирджил, пропуская ее вперед, с подчеркнутой галантностью распахнул стеклянную дверь, она кокетливо покрутила своим аккредитационным удостоверением перед лицом молоденького милиционера. Тот подождал, пока вращение прекратится, и, как показалось Чипу, внимательно и не торопясь, стал разглядывать удостоверение. Вернув его, вопросительно посмотрел на спутника Лиз.

— Это мой гость из Америки, — еще раз улыбнулась Уолкотт. Страж порядка кивнул и потерял к ним интерес.

Сняв плащи в холле, они прошли мимо доски объявлений. Чип скользнул по ней взглядом. Никаких объявлений о предстоящих брифингах или встречах не было. «Уик-энд, — подумал он. — Надо было выбрать другой день, когда здесь все кипит».

Поднявшись по небольшой мраморной лестнице, он зашагал к лифту.

— О нет! — остановила его Лиз. — Там служебные кабинеты.

Вирджил осмотрелся вокруг. Еще одна мраморная лестница. Слева в просторной нише скучала сотрудница «Интуриста». У входа в зал молча стояли закрытые крышками телетайпы.

— Там конференц-зал, — Лиз показала пальцем себе за спину. — Пресс-конференции, брифинги, просмотры фильмов.

Чип еще раз оглядел холл, прошел к столикам, где лежали брошюры, взял одну, другую, полистал и положил на место.

По светлому мрамору они прошагали пару лестничных пролетов наверх и очутились в длинном полутемном коридоре, в конце которого находился бар. Элегантные официанты, один постарше, другой помоложе, чистые, ухоженные, молодая женщина-бармен с мягкой улыбкой и теплым взглядом, казалось, давно их ожидали. Гости еще не успели выбрать один из многих пустующих столиков, как рядом оказался официант. Слегка склонив голову, он ждал.

Объяснения с ним Лиз взяла на себя, и вскоре апельсиновый сок, кофе и орешки — для Чипа, запотевший бокал водки с лимонным соком — для Лиз уже стояли на низком столике. Официант исчез.

— Хорошая школа, — отметил Чип, разглядывая бар. Что-то показывали по цветному телевизору, но звука не было слышно: в полумраке бара среди горящих и оплывших невообразимыми стеариновыми сталактитами свечей торжествовал «легкий рок».

— Здесь уютно. Можно поговорить. Никто не станет к тебе приставать с комплиментами, как в Доме журналистов. Мы туда почти не ходим.

— Официальная установка?

— Считай, что так.

— Выходит, вы сами избегаете общения, а затем жалуетесь на недостаток информации?

— Я, с учетом московских рынков, на это не жалуюсь… Скажи-ка лучше, что будет дальше? Какова погода на завтра?

— А что с тобой может быть? Времена меняются. Уже изменились. Раньше твой вынужденный отъезд из Москвы стоил бы тебе много хлопот. А теперь ты можешь смело утверждать, будто это не ты совершила наезд, а тебе учинили провокацию, послав под колеса твоей машины тех несчастных. Сейчас, — Чип сделал ударение на этом слове, — сейчас тебе поверят и будут жалеть. Потому что хотят верить всему, что говорится «про этих русских».

— А наши дела? — уточнила Лиз.

— Тебя ведь за руку не поймали, — успокоил Чип. — Раньше они с вами не церемонились. Вспомни старых «боевых слонов», которые провалились здесь на шпионаже.

— Ну да, — возразила Лиз. — Они теперь просто вычисляют, «кто есть кто», и человек сам собирает чемоданы.

— Ваше счастье! Все тихо, спокойно. А мы в УМС можем «отмывать» вас и обвинять русских в провокациях. Вам же лучше.

— Наверное, — согласилась Лиз, но тут же возразила: — А Пайпер и Уитни, которых повели здесь на суд за клевету? Это же крах карьеры. Кто возьмет к себе на работу профессионала с клеймом клеветника?

— Эти двое сами вляпались в историю. Это их проблемы.

— Как будто не ваши!

— Наши проблемы, дорогая, в прошлом. Когда вы на всех углах трезвонили о нашей «редакции»…

— Ты имеешь в виду «общую редакцию»? — перебила Лиз.