Кровь на черных тюльпанах

— Ее. Президентские директивы по ней и закон об ответственности за «утечку» информации в прессу немного вас обуздали. Теперь вы сами будете бегать к нам за материалами, девочка. И с удовольствием и благодарностью печатать все, что нам заблагорассудится. Мы теперь прочно уселись в одну лодку. Нам вместе плыть.

— Считай, что я уже приплыла. Ты ведь знаешь, с каким трудом я прорывалась в Москву на место шефа бюро. Правда, не без вашей помощи, как и многие другие здесь, которые корчат из себя гениев, а тоже становятся на четвереньки и лают, стоит вам щелкнуть пальцами.

— Много колкостей, Лиз. Тебе не идет.

— Как я вписываюсь в ваши планы, Вирджил?

— Все так же, моя дорогая. Все так же. Но оставим… — Чип кивнул на трех молодых парней, что сели за соседний столик.

— Это сотрудники отдела печати, — показала она глазами в потолок. — Скроемся от них в ресторан.

Незадолго до закрытия ресторана они покинули пресс-центр. Накинув плащи на плечи, прошли мимо милиционера, постояли немного во внутреннем дворике.

— Хорошо здесь, — сказал Чип. — Тихо, уютно, сытно…

Уже в машине его осенило: надо будет включить в отчет иск против Пайпера и Уитни за клевету, о чем говорила Лиз. Не значит ли это, что русские намерены активно использовать свои законы? А что, если они применят к кому-нибудь из наших людей свой закон, запрещающий пропаганду войны?

Чип поежился. Он знал, что по ряду тайных операций ЦРУ, которые он должен проталкивать под прикрытием УМС, не один и не два «журналиста» призваны заниматься тем, чтобы в воздухе все гуще пахло «советской угрозой». Эти люди проходили у них как «ночная стража».

«Додумаем завтра», — сказал себе Чип, узнав огни Калининского проспекта и огромный светящийся глобус.

— Лиз, давай в «Россию», — сказал он решительно. — Мне надо еще поработать. А в аэропорт я тебя провожу. О’кей?

Приватная встреча друзей, как назвал ее Дик, началась где-то в четвертом часу пополудни на квартире одного из американских корреспондентов, на днях уезжавшего в отпуск в Штаты.

Считалось, что будут просто проводы коллеги, хотя приглашенные уже знали, что состоится нечто вроде инструктивного совещания или своего рода закрытого брифинга с участием высокопоставленного сотрудника УМС. Такие встречи «только в своем кругу» нередко проводятся в посольстве. На этот раз, однако, решили, что будет гораздо удобнее придать ей видимость частной встречи, поскольку приглашались два западных немца, два француза и скандинавы.

Как и предполагалось, приехали все, кого хотел видеть Чип. Ему представили и еще несколько человек, фамилии которых он так и не запомнил.

Подали аперитив, сдобные домашние пирожки и кофе. Обстановка была непринужденной. Чип присматривался, прислушиваясь к комментариям хозяйки дома.

Она знала многое и, судя по мимолетным фразам, не очень-то жаловала тех, кто собрался под ее крышей.

Компания бурлила, взрываясь хохотом.

— Господа, — повысил голос Маккормик, и все на мгновение смолкли. — Я представляю вам мистера Вирджила Чипа из УМС, близкого друга Чарльза Уика. Он любезно согласился уделить нам некоторое время, а если потребуется, то и ответить на ваши вопросы. Хочу при этом напомнить, что наша встреча носит частный характер, поэтому прошу не делать никаких ссылок на мистера Чипа. Он очень будет вам признателен за ваши критические замечания и конструктивные предложения по проекту УМС.

— Начнем с того, что меня зовут просто Вирджил. Мы в своем кругу. Я, правда, несколько робею среди корифеев нашей журналистики, но рассчитываю на снисходительность и заинтересованное участие.

Все одобрительно зашумели.

— Ну! — воскликнул малый в очках. — Значит, можно ожидать, что мы не будем прибегать к оговоркам и умолчаниям, которые так любит пресс-секретарь Белого дома? Сначала — в чем суть проекта. Меня зовут Том.

— Браво, Том! Можно подумать, что Дик Маккормик специально просил вас задать именно этот вопрос, поскольку совершенно случайный ответ у меня заранее готов, как на брифингах президента!

Раздался хохот. Все прекрасно понимали, о чем речь: президенту во время пресс-конференций успевают задать вопросы только те журналисты, ответы для которых уже подготовлены пресс-службой Белого дома или другими ведомствами.

— О проекте многое уже известно. Но это всего лишь часть работы УМС. Мы пропускаем всю советскую пропаганду сквозь сито и пытаемся выделить самое существенное и потенциально взрывоопасное для нас, о чем своевременно предупреждаем всех и даем этому свою официальную оценку.

— Говорят, ваши предупреждения устаревают, — вмешался рыжеватый.

— То есть?

— Прошу понять меня правильно. Я вовсе не хочу сказать, что вы делаете пустое дело, — поправился он. — Я подумал о другом: о замкнутом круге.

— Простите?