Кровь на нациях

— В это время в помещение зала входит из своего кабинета директор музея?

— Да.

— Почему Вы не предупредили гидру о том, что директор сегодня задержался на работе?

— Она не спрашивала.

— Директор подошел к Вам?

— Да. Он что-то кричал. Что, я не слышал. Гидра протянула две руки к нему и воткнула свои пальцы в его тело. И еще две руки протянулись к директору. И тоже воткнули пальцы в тело директора. И сделали это много раз. После чего гидра приказала мне закрыть дверцу, восстановить наложением ладони на табло последнюю систему защиты; мы спустились в помещение охраны. Гидра приказала восстановить все системы зашиты, закрыть за ней дверь. Она ушла. Я закрыл дверь. И остался один.

— Что она Вам сказала перед уходом еще?

— Сказала: "Все, что было, забудь".

— А может быть они говорили между собой?

— Да. Одна голова сказала второй — может быть дать рахинпол? Но та ответила, хватит того, что есть, этому лоху до конца жизни.

— Как головы обращались друг к другу?

— По именам.

— Как звали головы?

— Одна — Маришка, одна — Ришка, Главную голову звали Галя.

— Почему Вы решили, — что одна из голов — главная?

— Она была в центре, и две другие головы к ней склонялись и спрашивали, что им делать. И выполняли ее приказы.

— Пальцы втыкали в директора музея все шесть рук?

— Нет, только три правых.

— Имели ли головы какой-то специфический запах?

— Кажется, да. Так пахнут медсестры в больнице, в госпитале.

— Что было после того, как гидра: улетела, испарилась, ушла?

— Я проснулся. Увидел на дисплее, что в зале музея рядом со стендом кругового обзора лежит тело директора музея. Я его легко узнал по пышной серебристой шевелюре.

— И что Вы сделали?

— Я нажал кнопку тревоги. Вскоре в дверь позвонили. Это был экипаж патрульно-постовой машины. А потом прибыли офицеры из милиции и зам. директора завода. И началось следствие. Но ни на один вопрос дознавателя я не смог ответить, к сожалению. Потому что ничего не помнил.

— А сейчас Вы все хорошо помните.

— Да.

— Последний вопрос: могло быть, что гидра с тремя головами, — это просто три женщины в черном?

— Да. Это были три женщины в черном.

— Вы могли бы их узнать — по лицам, по голосу?

— Нет… Извините, но — нет…

Версия 5. "Двойное убийство". 12 августа 1998 г

Обыск в квартире основного подозреваемого по делу об убийстве двух девушек в Рудном дал неожиданные результаты.

После допроса Агишева и на детекторе лжи, и с применением гипноза, Петруничев пришел к убеждению, что эти два дела — об убийстве двух девушек и об ограблении музея завода «Кристалл» и убийстве его директора совершены разными преступниками. Смоленским делом занимались коллеги из областного уголовного розыска и, если возникнут какие — то параллели и ассоциации, его известят, в этом плане Ревунков человек обязательный. Стало быть, как говорила героиня нашумевшего романа, "об этом я буду думать завтра". А сегодня — вот она — квартира Авдеева.

Последнее время Петруничеву спалось плохо. Снились: всякие кошмары: изнасилованные и убитые маньяком женщины, интерьер квартиры Дормидонтовой, бутылки с изображением Довганя. У Довганя на этикетках бутылок, похищенных из магазина — № 36 орса химкомбината, было лицо человека, словно что-то знающего, остальным пока неизвестное. Он улыбался и подмигивал Петруничеву, как бы говоря:

— Ну, что, "крутой опер", в тупик со своими расследованиями зашел? Ведь не похож Авдеев на убийцу и сексуального маньяка, не похож. А другого подозреваемого у вас нет. Ничего, опера ноги кормят, вот и бегай, нечего думать, не твоя это профессия.

— Вот уж нет, извиняйте, — обижался во сне Петруничев, — думать нужно на любой работе, а уж на оперативной — тем более.

Петруничев вставал, пил воду из-под крана, хотя днем старался этого не делать, все-таки водопроводная вода была в городе не очень — система построенная еще при Столыпине, давала сбои и требовала ремонта. Но ночью, весь погруженный в свои заботы и мысли, он забывал про отсутствие нужного количества и качества фильтров в водозаборе и пил воду, не думая о последствиях. И действительно. Желудок не болел. А вот душа болела.