Кровь на нациях

И еще одна странность возникла в организме майора Петруничева; если раньше его более всего волновало, встретятся ли они сегодня с Людмилой Конюховой, удастся ли провести вдвоем вечер, когда наконец она даст согласие на свадьбу, то теперь, уже четыре дня его волновали не ямочка на левой щеке любимой, не ее нос с горбинкой, не ее выразительная верхняя губа и фантастически обаятельные округлые колени, а совсем иное. Его волновали вещдоки. Вешдоки были как бы против Авдеева. И вещдоков хватало. Можно было еще Деркачу провести следственный эксперимент, еще серию допросов, можно было бы даже, как в Смоленске, использовать детектор лжи или гипноз. Но интуиция подсказывала ему, — если с Агишевым он сразу был убежден, что тот умышленно не мог содействовать убийцам и грабителям, то здесь иное — ему казалось, что сам Авдеев — не виновен, но есть в его глазах какое-то лукавство, позволявшее предположить, что знает он больше, чем говорит. А значит тут можно признательные показания получить без всякого гипноза. Слава Богу, в розыске Петруничев не первый день. Есть наработки.

Если пустить дело на самотек, то при имеющихся вещдоках и выдавленных признательных показаниях можно спокойно передавать дело в суд.

И светил Авдееву «вышак», который заменят на пожизненное. Два убийства — с особой жестокостью, с изнасилованием, с ограблением…

Тут ведь какая арифметика: засудить — невинного просто, оправдать казненного сложно. А вот к жизни его уже не вернешь. Конечно, Авдеев-гниль, слякоть, ничтожество. Но лучше все же разобраться до суда, — виновен, или так карты легли…

Он дрянь… Но убийца ли?

Да, все говорит, что убийца… Но уж больно громко говорит…

… Гвоздев встретил Петруничева у подъезда, — он подъехал к дому Авдеева, а Петруничев, несмотря на сенсационное известие, пошел пешком. Хотел разобраться. — Он тут, в этом доме, снимает комнату и кухню. Частный, так сказать, сектор. Вот его участковый, фамилия Лебедь, Иван Семенович.

— Здравия желаю, товарищ майор.

— Так у меня еще капитанские звездочки.

— А город все знает.

— Значит, частный сектор?

— Ненаказуемо, — вставил Гвоздев.

— Я не о том, тут такое дело. — Лейтенант участковый помялся, умными глазами заглянул снизу вверх в прищур глаз Петруничева. — Дом частный, как хозяин хотел, так и построил. Здесь рабочая, а ранее мещанская слобода была. У города до всего руки не доходят, «хрущебы» в Москве уж вон, начали сносить, а эти — дореволюционные халупки, все стоят, считай, в десяти минутах ходьбы от центра города.

Короче, — лейтенант, смиренно попросил Петруничев.

Вот я и говорю, в отдельную комнату с кухней можно пройти через этот подъезд, и далее — по коридору, мимо комнат других постояльцев. А можно и с переулка — там отдельный вход, — прямо в комнату Авдеева. Так говорят, еще до революции было построено, когда постояльцев не было и весь дом семья купца Прянишникова занимала, говорят, для сына гуляки сделал отдельный вход, а, кое-кто полагает, что и для себя…

— Интересно, — вяло согласился Петруничев. Но тоже ничего не доказывает. Нынешнего хозяина опросили?

— А как же. Утверждает, что отдельный вход им использовался и ранее. И когда стал сдавать помещение, пригодился.

— Все у нас мимо денег. Что на Авдеева, давай, Лукич, прикинем.

— Знакомство с Дормидонтовой, это раз, — загнул палец Гвоздев.

— Второе — кража спиртного из магазина и два убийства совершены фактически в одном районе города, — загнул палец Петруничев.

— Пустые бутылки из-под «Довганевки» обнаружены в квартире Дормидонтовой, — загнул прокуренный палец Гвоздев.

— Пальчики сняли, сверили?

Сняли с бутылок, в квартире убитой, заборы в обоих случаях обработали. Сейчас Людмила Викторовна снимает с Авдеева.

— Ну, веди в квартиру.

В квартире Авдеева все предметы и вещи были в строгом порядке, словно жил здесь аккуратный, законопослушный, даже педантичный человек. О психической болезни или подготовке к преступлениям ничто не говорило.

— Людмила Викторовна, как полагаете, надо запросить медиков? У нас в горполиклинике, в областной «психушке»?

— Я уже звонила. Не был на учете. Райтерапевт отзывается как о тихом, но склонном к злоупотреблению спиртными напитками человеке. В обычных житейских ситуациях легко идет на компромисс. Но если видит или предполагает агрессию против себя, активно обороняется.

— Венерические болезни? Урологическая патология? Зацепки есть?

— Все относительно в норме, без патологии. Правда, у уролога, он не наблюдался.

Значит так, Гвоздев, — будете с Деркачем по этой версии работать, на медицинскую сторону вопроса особое внимание обратите.

Вскоре подошел Деркач, закончивший осмотр квартиры Дормидонтовой. Заметив, что Петруничев не использует свое положение старшего по должности и званию и как бы дает возможность ему полностью реализоваться в следствии, Деркач, прибыв в квартиру, вызвал понятых и начал детальный осмотр квартиры Авдеева.

— Петруничев сидел, листал свой толстый блокнот, что-то записывал и в пол-уха слушал, что Деркач диктовал окончательно оголодавшему и уже потерявшему надежду даже на сухой бутерброд Ванечке Семенову: