Кровь Олимпа

– Мой отец… мачеха и сводные братья, – она перевернула лежавший у нее на коленях меч из кости дракона. – После всего, через что я прошла за последний год, глупо обижаться на них так долго. А родственники отца… Я много лет о них даже не думала. В Бостоне у меня есть дядя и кузен.

Перси выглядел шокированным:

– Ты, со своей бейсболкой «Янкиз»? У тебя есть родственники на родине «Красных носков»?[36]

Аннабет слабо улыбнулась.

– Я их никогда не видела. Отец с дядей никогда не ладили. Какое-то старое соперничество. Не знаю. Иногда людей разделяют такие глупости.

Пайпер кивнула. Жаль, что у нее нет дара исцеления, как у Асклепия. Ей бы хотелось с одного взгляда определять, что у человека болит, потом выписывать ему рецепт и разрешать таким образом все проблемы. Наверное, всё же есть причина, по которой Зевс запер Асклепия в том подземном храме.

Есть боль, от которой так просто не избавишься. С ней приходится долго возиться и даже примиряться. Если бы за последние несколько месяцев Пайпер не пережила столько боли, то не обрела бы таких замечательных подруг, как Хейзел и Аннабет. Никогда не узнала бы, что у нее есть смелость. И у нее точно не хватило бы решимости устроить концерт для змее-людей в подземельях Афин.

По закрывающей туннель зеленой мембране прошла рябь.

Пайпер схватила меч и вскочила, на случай, если на них бросятся толпы чудовищ.

Но Кекропс вернулся один.

– Путь свободен, но торопитесь. Церемония почти завершилась.

Как Пайпер и думала, протискиваться через завесу из слизи оказалось просто «здорово».

Когда она наконец выбралась наружу, у нее осталось чувство, что она выкатилась из ноздри гиганта. К счастью, на ней не осталось и следа слизи, но кожу всё равно покалывало от отвращения.

Они с Перси и Аннабет оказались в холодном сыром подвале, похожем на цокольный этаж храма. Вверху был низкий потолок, а внизу повсюду куда ни глянь – неровный земляной пол. Прямо над ними в потолке зияла прямоугольная брешь, в которую было видно небо. Пайпер видела края стен и вершины колонн, но чудовища не показывались… пока.

Маскировочная мембрана сомкнулась у них за спиной и слилась с землей. Пайпер нажала на нее ладонью и ощутила под пальцами твердый камень. Этим путем им отсюда не выбраться.

Аннабет провела рукой по каким-то отметинам на земле – неровный, похожий на след вороньей лапы знак, длиной в рост человека. В этом месте поверхность была бугристой и белой, словно на земле остался шрам. Дочь Афины сказала:

– Вот это место. Перси, это отметины от трезубца Посейдона.

Перси нерешительно прикоснулся к выемке:

– Наверное, он использовал свой самый-самый большой трезубец.

– Здесь, – продолжала Аннабет, – в ходе состязания с моей матерью за право стать покровителем Афин он ударил в землю и вызвал соленый источник.

– Вот, значит, откуда пошло их соперничество.

– Да.

Перси потянул Аннабет к себе и поцеловал… поцелуй всё длился, и Пайпер уже начала чувствовать себя неловко, но ничего не сказала. Она вспомнила старое правило домика Афродиты: чтобы тебя признали дочерью богини любви, нужно разбить кому-то сердце. Пайпер уже давно решила изменить это правило. И Перси с Аннабет прекрасный тому пример. Нужно заполнить чье-то сердце – это будет куда более надежный тест.

Когда Перси наконец оторвался от Аннабет, девушка напоминала, выброшенную из воды широко разевающую рот рыбу.

– Это соперничество здесь и заканчивается, – сказал Перси. – Я люблю тебя, Умница-разумница.

Аннабет тихо вздохнула, словно у нее что-то растаяло в грудной клетке.

Перси воровато глянул на Пайпер:

– Извини. Я должен был это сделать.

Пайпер широко улыбнулась:

– Разве может дочь Афродиты не одобрять такое поведение? Ты замечательный бойфренд.

Аннабет страдальчески застонала:

– Гм… итак. Мы находимся под Эрехтейоном. Это храм, посвященный Афине и Посейдону. Парфенон расположен по диагонали от него, на юго-востоке. Нужно незаметно пробраться вдоль всего Акрополя и вывести из строя столько осадных орудий, сколько получится, чтобы «Арго-II» смог без опаски сюда подлететь.

– Как же нам проскользнуть незамеченными среди бела дня? – спросила Пайпер.

Аннабет посмотрела в небо:

– Именно поэтому я составила план вместе с Фрэнком и Хейзел. Будем надеяться… о, смотрите!

Над головами полубогов с гудением пролетела пчела. За ней – десятки других. Рой закружился вокруг колонны, потом завис над проломом в потолке.

– Ребята, поздоровайтесь с Фрэнком.

Пайпер помахала рукой. Рой метнулся в сторону.

– Как это вообще получилось? – поинтересовался Перси. – Типа… одна пчела – это палец? Две пчелы – глаза?

– Не знаю, – призналась Аннабет. – Но он наш связной. Как только он подаст Хейзел сигнал…

– Ну и гадость! – буркнул Перси.

Аннабет зажала ему рот ладонью.

Зрелище получилось престранное, потому что парочка вдруг превратилась в неповоротливых шестируких землерожденных.