Кровь Олимпа

– Это Туман Хейзел, – голос Пайпер прозвучал глухо и грубо. Она посмотрела вниз и обнаружила, что у нее тоже чудесное тело, достойное какого-нибудь неандертальца, – волосатый живот, кряжистые ноги и непомерно длинные руки. Если она напрягала глаза, то видела свои нормальные руки, но стоило девушке пошевелиться, как они подернулись зыбью, точно мираж, и разделились на три пары мускулистых конечностей, характерных для землерожденных.

Перси поморщился, и его новое, страхолюдное лицо стало еще страшнее:

– Ух ты, Аннабет… я очень рад, что поцеловал тебя до превращения.

– Большое спасибо. Нужно идти. Я обойду периметр по часовой стрелке. Пайпер, ты пойдешь против часовой стрелки. Перси, ты проверь центральную…

– Погоди, – вмешался Перси. – Мы идем прямо в жертвенно-кровопролитную ловушку, о которой нас предупреждали, и ты хочешь, чтобы мы опять разделились?

– Так мы успеем осмотреть бóльшую площадь. Нужно торопиться. Эти песнопения…

Пайпер до сих пор не замечала доносившегося откуда-то зловещего гудения, как будто сотни вилочных погрузчиков работали вхолостую. Она посмотрела на землю: отдельно лежащие камешки подрагивали и ползли на юго-восток, словно их что-то тянуло к Парфенону.

– Правильно, – кивнула Пайпер. – Встречаемся у трона гиганта.

Сначала всё шло хорошо.

Чудовища были повсюду. Сотни великанов-людоедов, землерожденных и циклопов кружили среди развалин, но большая их часть собралась у Парфенона, наблюдая за ходом церемонии. Пайпер не спеша обошла все руины, и никто ее не разоблачил.

Рядом с первым онагром загорали на камнях трое землерожденных. Пайпер подошла прямо к ним и улыбнулась:

– Привет.

Чудовища не успели издать ни звука – девушка зарубила их мечом. Все трое рассыпались, превратившись в кучки шлака. Пайпер перерубила перекрученные веревки, чтобы вывести орудие из строя, и пошла дальше.

Дочь Афродиты чувствовала, что нужна друзьям. Надо нанести врагу как можно больший урон, прежде чем их засекут.

Она обошла кругом патруль циклопов. Вокруг второго онагра стояла лагерем целая банда татуированных лестригонов, но Пайпер подобралась к машине, не вызвав подозрений. И уронила в пращу флакончик с греческим огнем: если повезет, при попытке зарядить катапульту он взорвется.

Девушка двинулась дальше. На колоннаде древнего храма как на жердочке сидела стая грифонов. Несколько эмпус обосновались в тени арки и, кажется, дремали, их огненные волосы тускло мерцали, а медные ноги поблескивали. Будем надеяться, если дело дойдет до драки, дневной свет сделает их вялыми.

По возможности Пайпер уничтожала монстров-одиночек, но в основном ей попадались большие группы. Тем временем толпа у Парфенона увеличивалась, гудение становилось громче. Пайпер не видела, что происходит внутри: над колоннами виднелись только головы двадцати-тридцати гигантов – они стояли в круге, что-то бормотали и раскачивались. Может, исполняли монстро-версию «Кумбайи»[37]?

Она вывела из строя третье осадное орудие, подпилив обеспечивающие натяжение веревки; теперь «Арго-II» сможет беспрепятственно подлететь к холму с севера.

Пайпер надеялась, что Фрэнк наблюдает за ее успехами. Интересно, сколько времени понадобится кораблю, чтобы добраться сюда?

Внезапно пение оборвалось. Над холмом разнеслось оглушительное «БУМ!». Собравшиеся в Парфеноне гиганты торжествующе заревели. Все чудовища вокруг Пайпер устремились на звуки, чтобы тоже порадоваться.

Очень плохой признак. Пайпер влилась в толпу пахнущих кислятиной землерожденных. Бегом поднялась по главной храмовой лестнице, потом взобралась на металлические леса, чтобы видеть поверх моря великаньих и циклопьих голов.

То, что она увидела, едва не исторгло из ее груди пронзительный вопль.

Перед троном Порфириона широким кольцом стояли гиганты, они дико вопили и потрясали оружием, а двое землерожденных торжественно шествовали по кругу, потрясая своей желанной добычей.

Царевна Перибея как дикую кошку держала за шкирку Аннабет. Гигант Энкелад сжимал в массивном кулаке Перси.

Аннабет и Перси беспомощно отбивались. Захватившие их гиганты продемонстрировали пленников воющей орде чудовищ, потом повернулись к сидящему на импровизированном троне царю Порфириону, в белых глазах которого горела злоба.

– Как раз вовремя! – взревел царь гигантов. – Кровь Олимпа, которая пробудит мать-землю!

XLIII. Пайпер

Пайпер в ужасе наблюдала, как царь гигантов выпрямляется в полный рост, его голова пришлась почти вровень с капителями колонн. Его лицо выглядело точно таким, каким Пайпер его запомнила: зеленое, как желчь, с мерзкой ухмылкой, в волосы цвета водорослей вплетены мечи и топоры убитых полубогов.

Он навис над пленниками, наблюдая, как они дергаются:

– Они пришли, как ты и предсказывал, Энкелад! Хорошая работа!

Старый враг Пайпер склонил голову, вплетенные в его дреды кости забренчали друг о друга.

– Это было просто, мой царь.