Кровь Пяти Драконов

Случилось то, чего мы никогда не видели и даже представить себе не могли. Глаза Шахашана засверкали подобно озеру под солнцем, и он поразил воздух ударом кулака. И рука его словно разбила некую преграду – явился обретший телесный облик бог Сахалара и рухнул на землю.

Поднявшись на ноги, дух попытался защититься, воздвигая стену из сияющего песка, но ее сокрушил новый удар, и опять сбил бога с ног. Пусть, казалось бы, движения монаха были медленными – но увернуться от них духу не удавалось.

– Вымогатель! – пророкотал голос Шахашана; мне показалось, что он был похож на водопад – когда-то путник из союзного племени рассказывал о них. – Ты заставляешь людей изнурять себя, и выпрашивать у тебя гостеприимство! Пред ликом Драконов и Небес ты отказываешь в приюте посреди пустыни тем, кто не станет вымаливать его!

Бог Сахалара хотел сразиться – но сокрушительными были удары монаха, и рушилась пред ними любая защита. Он хотел бежать – но не мог сбросить телесную оболочку, а очередной взмах руки Шахашана приковал его к земле незримой силой.

Мы смотрели, как монах избивает бога; вокруг Шахашана плескался ореол стихийной силы, пахнущей свежестью и прохладой. И никто не мог отделаться от мысли, что так справедливо: сын Воды карает духа, который ей торговал.

Бог Сахалара попросил пощады очень скоро, и монах снова удивил нас. Когда ты сокрушишь кого-то – то можешь взять себе его землю, не так ли? Но вместо того Шахашан обещал, что пять молитв в день бог оазиса получит – ибо племя все же остается здесь на постой. Он сам свершил все обряды, позволив дашараги отдохнуть.

– Безупречная Вера требует справедливости, – ответил Водный, когда увидел изумление на наших лицах. – Людям должно молиться духам, а духи же должны выполнять свое предначертание. Бог оазиса заботится о своих владениях и дает приют – за это он заслужил молитвы. Но до сего времени он был жаден и, допуская к своей воде, вымогал силу обрядов – это нарушает порядок мира.

Даже самых горячих воинов жизнь в пустыне учит умению размышлять. Много думали дашараги над этими словами – и во время стоянки, и в последующие дни пути.

Но потом мы прибыли к цели. Долину Грозового Песка мы всегда обходили стороной: здесь вечно дул ветер, а по земле бежали сотни молний, когда потоки воздуха воздевали песок, то тысячи искр танцевали в небе и осыпались на землю.

Мы по обычаю остановились на границе долины. Почти все воины Царства остались с племенем, но Кахаллад вошел в долину без страха, и пробыл там несколько часов.

– Подойдет идеально, – сказал он, покинув Грозовые Пески. – Вождь, у меня будет просьба к вам.

Мой отец сухо кивнул. Он знал, что время восставать еще не пришло, уж точно не когда рядом двое сыновей стихий.

Просьба Кахаллада была проста: мы должны были охранять границы долины, пока он не завершит строительство. Он не сказал, что будет строить, да мы и не собирались спрашивать. Надо было сыграть роль покоренных.

Вскоре прибыли и другие – теперь, когда мы провели двоих рожденных Драконами, их товарищи знали дорогу. Они появлялись в вихрях ветра или прибывали на небесных колесницах и привозили с собой множество странных предметов и материалов. Сопровождавшие их духи и сотворенные чародейством существа добыли камень из горы поблизости, и вместе они возвели пять колонн в избранных точках долины. Вскоре дракорожденные ушли, но остались привезенные ими строители и несколько духов стихий, к которым никто из нас не подходил. Они и продолжили работу.

Мы наблюдали за происходившим лишь издали, не вмешиваясь в дела чужаков. Никто из дашараги не знал, какая магия пущена в ход, или же не понимал по-настоящему того, что видел.

Но у нас было много своих забот: создать временное поселение, следить за границами, отражать чужие набеги… Так и текло время: под руководством Кахаллада возводилось странное сооружение, а мы охраняли долину Грозовых Песков.

Шли месяцы, и наше отношение к двум сыновьям стихий постепенно менялось. Нам более не нужно было платить дань духам пустыни: те, кто приходили за кровью, сталкивались с кулаком Шахашана, и многие из них пропадали навсегда. Вода снова спасала нас, пусть и протекая сквозь нашего врага. Монах много говорил о пути перерождений, о праведной жизни и приближении к Безупречным Драконам; часто мы его не понимали, но долго беседовали о странностях веры чужаков.

Кахаллад все чаще заговаривал с нами. Он умел задавать верные вопросы, и в глазах его светился настоящий интерес. Мой отец часто беседовал с ним или посылал меня; хотя мы и не раскрывали Кахалладу настоящих тайн, но он узнал многое о наших обычаях и больше не оскорблял неведением.