Кровь, пламя и прощение

Нева пнула Астианда под столом. Он ступает на опасную территорию, хотя ничего этим не добьётся. Нева не собиралась отступать сейчас, когда на горизонте появился шанс поступить так, как того хотела Монажи, и к тому же угроза Тринижи в отношении семьи Невы всё ещё висела в воздухе. Если Тринижи будет верить в то, что Нева работает на неё, она оставит Эшфорд в покое. Но что будет с семьёй Невы, когда вскроется правда о предательстве Невы? Ей нужно быть уверенной в том, что с её семьей ничего не случится.

— Я хочу гарантию безопасности для своей семьи и Адама, независимо от исхода дела, — сказала Нева. — Вечную.

Тринижи кивнула Николажи. Колдунья добавила пункт.

— «Настоящим контрактом подтверждается, что ни от руки Да'Вода, ни от руки их союзников или родственных кланов ни во веки веков не будет нанесено вреда семье Робертсов или Адаму Тейту», — зачитала Николажи запись вслух.

— «Ни во веки веков» означает «никогда»? — уточнила Нева.

— Да, — буркнул всё ещё недовольный Астианд.

— Этого достаточно? — спросила Тринижи.

Астианд сделал едва заметный жест, давая понять, что не собирается мешать Неве подписывать контракт.

— Да, — сказала Нева.

Тринижи передала ей перо. И острым, как бритва, металлическим цветком в кольце донажи уколола большой палец Невы.

— Ай! — Нева с хмурым взглядом отдернула руку прочь. — Я и сама могла это сделать.

— Теперь тебе самой нужно, — великодушно ответила Тринижи. Она повернула цветок на своем кольце. Он вспыхнул красным и втянулся.

Нева нажала на ранку, выдавив кровь, и обмакнула в нее перо. Затаив дыхание, она вписала свое имя. Ей не нравились, как магия колола и жалила её пальцы. Желудок скрутило от беспокойства.

— Я всё. — Нева бросила перо и отступила назад. Её ноздри горели от запаха сточных вод, исходившего от бумаги.

— Очень хорошо, — сказала Тринижи, надрезав уже свой большой палец, чтобы добавить собственную подпись.

Николажи прочитала заклинание и призвала свою силу, используя маленький огонёк, чтобы выжечь печать на пергаменте.

— Готово. — Николажи отступила назад.

Тринижи подняла договор, посмотрела на него против света из разбитого окна и подула на подписи.

— Подожди, что это? — Нева потянулась за контрактом. Ей показалось, или там была надпись на обратной стороне пергамента?

— Можешь посмотреть. — Тринижи положила контракт обратно на стол.

Нева перевернула пергамент за мгновение до того, как что-то ударило её по голове. Она рухнула на пол.

Глава 14

Седьмой Файерсайд, 1631 г.

Дорогой Осирус,

Прошло столетие, и Серкулус наверняка уже готов принять меня обратно в свои ряды. Я понимаю их нерешительность, но искренне верю, что время моего наказания подошло к концу. Тем более, что на днях я нашел способ уменьшить побочные эффекты. С нетерпением жду твоего ответа.

Брат Алевисиус,

Заключенный 173, остров Литлориан

————

К

огда Нева очнулась, то обнаружила, что голова болит не только от рвущейся на свободу силы Руки. В полной темноте Нева подняла руку и коснулась головы. Ее пальцы были липкими от полузасохшей крови, что текла из открытой раны. После заживления останется впечатляющий шрам. Нева потрогала рану еще раз, сбитая с толку тем, что на голове не было волос. Кто-то побрил ее налысо.

С трудом ей удалось сесть. Голова раскалывалась от боли, перед глазами всё плыло. Пучок заплесневелой соломы, рассыпанной по неровному каменному полу, прилип к ее щеке.

Нева попыталась оглядеться вокруг, но ничего не могла разглядеть. Сила Руки проскользнула сквозь щель ее темницы, и Неве с трудом удалось ее обуздать.

Где она находится? Что произошло? Она не уверена, сколько еще сможет сдерживать Руку, но сейчас не время выпускать силу.

Она слышала громкие звуки вокруг. Кто-то вскрикнул, еще кто-то закашлялся, а еще больше людей стонали, словно их мучили ночные кошмары. Особенно громко слышно было, как одна женщина выкрикивала непристойности, прежде чем стук дерева по металлу заставил ее замолчать. Смрад смерти и экскрементов заставил Неву подняться. Она подождала, пока пройдет приступ тошноты, и прислонилась к металлической решетке за спиной.

Клетка?

— Нет… — прошептала Нева. Тринижи не могла с ней так поступить.

У нее перехватило дыхание от внезапного осознания, что болит не только голова. Нева перевернула руку и уставилась на расплывчатые метки, вытатуированные на ее запястье. Три черных крестика, обведенные кругами.

У Невы потемнело перед глазами, и она не была уверена, было ли это из-за раны на голове или из-за гнева. Хотя в ней поднялся не просто гнев, а чистая ярость из-за того, что ее одурачили.