Кровь, пот и чашка чая. Реальные истории из машины скорой помощи

Меня распределили в Ньюэм, в 10 минутах езды от дома, но я никогда там не бывал, и поэтому совсем не знал местность. Когда я сказал коллегам, что живу поблизости, они явно подумали: «Хорошо, что он представляет себе, куда ехать» (а сразу после этого: «Но если он там живет, то не угонит ли мою машину?»). Это было в эпоху до спутниковой навигации, когда достаточно следовать ласковым указаниям бортового компьютера (если какой-нибудь умник до вас не переключил его, к примеру, на датский язык); в те времена у нас был только дорожный атлас, которым и следовало обходиться.

Постепенно вы знакомитесь с улицами и переулками, с местами обитания тех, кто любит вызывать скорую по поводу и без, с пабами, доставляющими наибольшее количество хлопот, и проездами, в которые могут поместиться только легковые автомобили. После этого можно сказать, что вы готовы к любым неожиданностям, которые уже готовят вам «аборигены».

Например, вот я еду на своем белом (или ярко-желтом) фургоне с мигалками, надписью «Скорая помощь» на борту и даже, возможно, с сиреной. Наверное, стоит ожидать, что пешеходы станут уступать мне дорогу, но они, напротив, так и спешат броситься мне под колеса, словно особенно неразумные мотыльки на пламя. У других водителей вдруг возникает избирательная слепота, а идиоты в машинах с грохочущими стереосистемами, за которые они отвалили больше, чем за тачку, орут мне освободить им проезд.

Кто-то выскакивает с прилегающей улицы прямо у меня под носом, а кто-то в попытке меня пропустить решает, что лучше всего будет резко нажать на тормоза, развернуться у скорой перед капотом или просто замереть, вцепившись в руль, в полной панике. В общем, хорошо, что далеко ездить нам обычно не надо.

Однако в поездках на скорой есть и свои преимущества: можно выезжать на встречную полосу (но не забывайте, на скорости не выше 20 миль в час), можно забираться на тротуары, да и вообще, признайтесь, кому не понравится считать красный свет разрешением тронуться?

Несмотря на всеобщее убеждение, ездим мы не особенно быстро, никто ведь не знает, когда какой-нибудь молоденькой мамаше взбредет в голову перейти дорогу, толкая коляску перед собой. В лучшем случае нам удается разогнаться до 40 миль в час, и не столько из соображений безопасности, нашей и других людей, сколько из-за износа скорых, которые ездят со скоростью деревенской телеги, то есть не выше… ох… 42 миль в час.

Однажды я вырвался на шоссе и «дал себе волю»: мы разогнались до 70 миль в час (естественно, под горку), но тут капот машины начал задираться, а управление стало немного «неподатливым». К счастью, мне удалось затормозить, крича от ужаса, пока скорая не начала снова слушаться руля.

Большинство аварий с участием скорых происходит, когда машина сдает назад. Лично я — кхм! — периодически врезаюсь в столбы и ограды, а один мой коллега как-то въехал в балкон первого этажа. По крайней мере дважды я пытался протиснуться в проезд для легковых машин (честное слово, когда-нибудь я-таки запихну туда свою скорую, надо только разогнаться посильнее). К счастью, наши фургоны такие старые и потрепанные, что мелкие повреждения только добавляют им характерности.

Конечно, все изменилось, когда мы получили новенькие желтые Мерседесы Спринтер. По крайней мере, должно было измениться, но на пробеге в 5000 миль у них начали ломаться двигатели. На нашей станции было три новых машины, а сейчас не осталось ни одной. Все они в ремонте, либо тут же, в Лондоне, либо уехали обратно в Германию по гарантии. Насколько мне известно, кузов из стекловолокна стал у них отделяться от металлического шасси, возможно, из-за огромного количества «лежачих полицейских», которые приходится постоянно преодолевать.

Лежачие полицейские в целом хорошая штука, но на практике они очень замедляют наше продвижение, портят машины, и вообще, лет через пять мне придется уйти на пенсию по инвалидности, потому что почки у меня выскочат через рот. Я давно хочу взять в заложники кого-нибудь из членов местного совета, привязать к доске для фиксации позвоночника и прокатить по нашим улочкам: думаю, он запросит пощады уже минут через пять.

С парковкой в Ньюэме тоже полный кошмар. Часто из-за машин, припаркованных по обеим сторонам проезжей части, двусторонние улицы превращаются в односторонние. Когда тебя вызывают на «боли в груди» (ну знаете, это первый симптом инфаркта), не остается другого выбора, кроме как остановиться прямо посреди дороги, перекрыв остальное движение. Поверьте, мы вовсе не соревнуемся между собой в игре «скольким машинам я не дам проехать». Нам нисколько не нравится вступать в конфликты, мы предпочитаем жить тихой незаметной жизнью и ни в коем случае не стали бы мешать людям намеренно.

К несчастью, многие этого не понимают и, сидя в своих машинах, жмут на гудки, требуя, чтобы мы поторопились. Честно говоря, обычно я провожу на месте вызова не больше 10 минут, но если мне сигналят, я переключаюсь на «замедленный режим» (если это возможно не в ущерб пациенту).