Кровь Рима

Его добыча скрылась за углом на небольшом расстоянии впереди. Катон последовал за ней и чуть не столкнулся с человеком, который заметил его за мгновение до этого. В руке у него была дубина, и он с дикой силой замахнулся ею на Катона. Катон едва успел среагировать и перекатился в сторону, когда крепкий брусок пронесся над его головой. Затем, продолжая перекатываться, он поднялся на ноги, низко присев, оценивая лигейца, острие меча двигалось из стороны в сторону. Его противник был грузным мужчиной, но не бойцом, и он знал это. Он отступил назад, окликнув своих спутников. Некоторые из них остановились чуть поодаль, и теперь, увидев, что Катон один, побежали назад, чтобы встретить его. Четверо из них расположились по всей ширине улицы, вооруженные мечами и топором в придачу к дубине первого человека. Как и он, они не были солдатами, но преимущество в численности с лихвой компенсировало это, понял Катон, отступая назад, к углу.

Сзади послышался звук приближающихся людей, и он почувствовал прилив облегчения, а оглянувшись, увидел, что к нему бежит парфянский лучник.

- Вот дерьмо…

Слева от него был переулок, темный и узкий, где у него было бы больше шансов отбиться. Если он сможет убить одного из лигейцев, это отпугнет остальных. Двое заставят остальных бежать. Катон выбрал в качестве цели человека с дубинкой. Он повернул назад, чтобы сражаться, и у него было больше мужества, чем у остальных. Лучше всего сначала расправиться с ним. Удар по лицу мужчины заставил его противника взмахнуть дубинкой, чтобы блокировать удар, и он отступил на шаг назад. Катон бросился вперед и нанес удар, вонзив гладий в нижнюю часть торса мужчины, а затем отпрыгнул назад, готовый защищаться от остальных. Рана была рваной, но кровь пошла обильно, и враг отступил, зажимая свободной рукой разорванную плоть.

В данный момент никто из остальных не осмеливался нападать, и Катон продолжал отступать к входу в переулок. Боковой взгляд показал, что парфяне заметили его и на бегу накладывают новые стрелы. Катон, развернувшись на пятках, помчался в переулок и побежал как можно быстрее, ожидая в любой момент почувствовать, как наконечники стрел пронзают его спину и выходят из груди. Сзади раздались крики и суетливые шаги – оставшиеся три лигейца помчались за ним. Катон почувствовал небольшое облегчение от того, что они заслонят собой цель для любого из парфян. Затем в переулке раздался пронзительный крик, и две стрелы пролетели рядом с Катоном, ударились в испачканную стену двухэтажного здания справа от него и отлетели на улицу. Он сразу понял, что парфяне так мало ценят жизнь горожан, что готовы перестрелять их, лишь бы добраться до убегающего римлянина. Справа от него открылась узкая улочка, и подбитые калиги Катона заскрежетали и проскользнули, когда он изменил направление и скрылся из виду лучников. Тут же он снова повернулся и опустился на корточки с поднятым мечом. Шаги преследователей звучали все громче при приближении, и тут первый из них ворвался в поле зрения и нарвался прямо на острие меча, который Катон вонзил ему в кишки. Он перекинулся через лезвие, и толчок его удара отбросил Катона назад настолько, что на мгновение он подумал, что может упасть. Но он, пошатываясь, устоял на ногах и левой рукой оттолкнул плечо мужчины, вырвав меч. Лигеец покачнулся и потянулся к стене здания на углу, чтобы устоять, как раз в тот момент, когда двое оставшихся лигейцев бросились за угол и столкнулись с ним. Все трое упали с паническими криками.

Катон смотрел на них сверху вниз, жестоко улыбаясь, ведь они были в его власти. Затем он услышал крики парфян, которые были совсем рядом, и, зарычав от досады, снова бросился бежать. Он свернул в первый переулок налево, затем снова налево, как он надеялся, в направлении главных ворот и безопасности своих товарищей. Он понял, что возвращается в направлении улицы, по которой за ним гнались лигейцы, и остановился. Катон прижался к дверному проему и попробовал ручку. Дверь была надежно заперта. Он посмотрел в обе стороны и увидел, что все двери на улице закрыты, и тут ему бросилось в глаза, что на улице неестественно тихо и спокойно, если не считать звуков его преследователей и более слабых звуков криков и лязга оружия, доносившихся издалека. Он находился в бедном квартале города, отрезанный от своих людей и окруженный испуганными горожанами, которые думали, что, запершись в укромном месте, они спасутся от гнева римских и иберийских солдат, начавших разграбление Лигеи. На данный момент он был обречен так же, как и горожане, если ему не удастся скрыться от преследователей.

В переулке скрипнула дверь, и Катон приготовил меч, пот капал с его лба, стекая по щеке. Вдруг высунулась голова, затем появилась женщина, одетая в темный плащ поверх туники. Она сжимала руку молодой девушки, когда они вышли на улицу, настороженно оглядываясь по сторонам. Затем она увидела Катона, и ее рот открылся от ужаса.

- Подожди! - сказал он так громко, как только осмелился, протягивая левую руку ладонью вперед. - Я не причиню тебе вреда.