Кровь среди лета

— Я не понимаю, почему ты говоришь все это мне и Стефану? — перебил Бертил. Голос его звучал совершенно спокойно. — Изменение условий аренды находится в ведении церковного совета.

— В самом деле? — переспросила Мильдред. — Я думала, что это решает община.

В комнате стало тихо. Бертил кивнул. Стефан почувствовал боль в левом плече, которая затем переместилась в область затылка.

Оба понимали, чего она хочет, и хорошо представляли себе, как будет выглядеть вся эта дискуссия на собрании общины и, как следствие, на страницах газет. Члены совета и Стефан в их числе бесплатно охотятся на церковных землях и даже прибирают к рукам чужую добычу.

Но у пастора имелись свои причины опекать правление Общества охотников. Это они набивали ему холодильник. Это благодаря им он всегда мог пригласить кого угодно на дичь или рагу из лося. И не только этим они платили ему за молчание. Именно совет Общества охотников выстроил Бертилу избушку в лесу и поддерживал ее в порядке.

Стефан знал свое место в совете. Нет, он не просто знал, он чувствовал его, словно теплый и гладкий камешек в кармане, таинственный символ своей удачи. Он до сих пор помнил, как его выбирали. Бертил обнял его за плечи и представил Торнбьёрну Илитало. «Стефан охотится, — сказал он, — и не прочь занять место в совете». И Торнбьёрн, повелитель лесных угодий, кивнул в ответ, не изменившись в лице. Через два месяца Элис Висс добровольно покинул совет после сорока трех лет членства, и на его место выбрали Стефана.

— Это несправедливо, — наконец нарушила молчание Мильдред.

Пастор поднялся с кресла.

— Ты слишком нервничаешь, я не хотел бы сейчас обсуждать с тобой этот вопрос.

С этими словами он вышел из комнаты.

— Стоит мне только подумать обо всем этом, как я сразу начинаю нервничать, — сказала Мильдред Стефану и улыбнулась.

Викстрём удивленно посмотрел на нее: чему она так радуется?

Неужели она не понимает, что с ней стало совершенно невозможно иметь дело, ведь она только что объявила им войну? Создавалось впечатление, что внутри этой умной — а она несомненно была таковой — женщины живет ни в чем не отдающий себе отчета идиот. И что теперь делать Стефану? Он не может так просто покинуть комнату, ведь это его рабочий кабинет. Викстрём в недоумении сидел на стуле.

Вдруг Мильдред серьезно посмотрела на него, открыла свою сумочку и протянула ему три конверта. Стефан узнал почерк своей жены. Внутри у него похолодело. Кристин, Кристин… Он уже знал, какой сюрприз приготовила ему Мильдред. Викстрём поднялся, взял письма и в изнеможении опустился на стул.

— Два из них особенно неприятны, — заметила Нильссон.

Да, можно было себе представить, это вполне в стиле Кристин. Такое случалось и раньше, по крайней мере дважды, и каждый раз с небольшими вариациями.

Тогда они получили новое назначение. Кристин вела занятия с детским хором и преподавала в воскресной школе. Она походила на маленькую певчую птичку, на все лады воздающую хвалу новой жизни. Но когда период ослепления — другого слова Стефан подобрать здесь не мог — миновал, появились первые признаки недовольства. Настало время обид и упреков, заслуженных и незаслуженных, которые скапливались у нее в душе, словно марки в альбоме коллекционера. Начались головные боли, визиты к врачам и бесконечные обвинения в адрес Стефана, не воспринимавшего всерьез ее жалобы. Потом она не поладила с каким-то сотрудником консистории или прихожанином и развязала настоящую войну. На прежнем месте сложилось что-то вроде кружка, боровшегося за то, чтобы нервный кризис квалифицировался законом как производственная травма. Среди его членов был и назначенный пастором сотрудник консистории. Все это плохо вязалось с нынешним состоянием Кристин, переезд стал неизбежен. За время работы на этом месте их семья увеличилась: теперь у них был не один ребенок, а три. Старший сын скоро заканчивал школу — сложный возраст.

— У меня есть еще два в том же духе, — заметила Нильссон, пока Стефан разглядывал конверты.

«Она расставила сети, а я попался, как куропатка», — подумал Викстрём, не сразу поняв, кого он имеет в виду под словом «она», Кристин или Мильдред.

~~~

Начальник Ребекки Мартинссон Монс Веннгрен ерзал на офисном стуле. Раньше он не замечал, что тот так раздражающе скрипит, когда его поднимают и опускают. Веннгрен думал о Ребекке Мартинссон, пока не вспомнил, сколько у него сегодня работы: надо было кое-кому позвонить и ответить на письма. Клиенты ценят внимание. Его помощники уже разложили на столе папки с бумагами и желтые постеры с полученными сообщениями. Но до обеденного перерыва остался всего час, и Монс решил отложить дела на потом.

Он привык считать себя беспокойным человеком. «Это звучит лучше, чем неверный или непостоянный, вечно убегающий от самого себя», — говорила его жена Маделене. Но беспокойство сопровождало Веннгрена с колыбели. Мать вспоминала, как он кричал по ночам в первый год своей жизни. «Ты стал немного тише, когда научился ходить», — говорила она.