Кровь в моих жилах

— Светлана Алексеевна, вы правы: я провожу вас до магомобиля — будете ждать там, пока мы разберемся с бером и откопаем алтарь.

Когда запыхавшийся помощник с фотоаппаратом в руках замер возле них, Громов распорядился:

— Зафиксируй следы бера. Я же дальше пойду искать следы.

Синица, прискакавший следом, в своем щенячьем энтузиазме присвистнул:

— Теперича хотя бы ясно, чего Тоби так струхнул! Бер! Это же надо.

— Или берендей, — тихо сказал Петров.

Глава третья Находят кота, который вовсе не кот

Светлана обеспокоенно переводила взгляд с одного хвостомойки на другого. Петров был сосредоточен и делал снимок за снимком, словно близость бера его не волновала ни капли. Синица напоминал лайку, готовую по первой же команде Громова нестись в погоне. Сам Громов… Он был арктически спокоен, только и залегла небольшая морщинка между бровей. Он деловито достал пистолет из поясной кобуры и поменял обойму — видимо, заменил обычные пули на серебряные. Громов все же безумец, а не храбрец. С пистолетом идти на бера или берендея… Это форменное самоубийство. Светлана поняла: сейчас самое главное — промолчать, что она умеет брать след. Глядишь, Громов целее будет — побродит по парку да сдастся: он совсем не охотник по его повадкам — следы читать не умеет. Или он все равно пойдет и напорется аккурат на бера.

Громов, засунув пистолет обратно в кобуру, спросил у Петрова:

— Владимир Захарович, не помните, сколько в Суходольске зарегистрированных берендеев на конец августа?

Петров лишь отрицательно качнул головой, принимаясь раздвигать редко растущую тут траву в поисках новых следов. Синица погрустнел и предпочел чуть податься назад, подальше от светлого лика начальства — Светлана уже поняла, что знаний у парня маловато, его явно взяли на службу за энтузиазм. Она тихо подсказала:

— На вчерашний день — ни одного. Берендеи по зиме с северов с обозами приходят.

Как и маги, берендеи, сплошь являвшиеся колдунами, обязательно отмечались в магуправе.

Громов понятливо кивнул:

— Благодарю. Синица…

Парень вытянулся во фрунт, ожидая распоряжений. Впрочем, он не сдержался и сам предложил, опережая Громова:

— Можно в Сосновском охотничков поднять — с собой на бера взять.

Петров обернулся, отвлекаясь от поисков, бросил на Синицу осуждающий взгляд, но промолчал. Громов качнул головой, явно недовольный своим молодым помощником:

— Синица, никаких гражданских. Ты готов головой за них отвечать, если на нас выйдет берендей? Убивать берендеев без суда и следствия вообще-то запрещено. Ты под суд охотников подведешь. И вообще… У тебя будет другое задание.

Синица скис, поправляя поясной ремень, на котором болталась «селедка» — полицейская шашка не самого лучшего качества. В основном полицейские ею пользовались как дубинкой.

— Александр Еремеевич, одного я вас не пущу, — пробормотал он.

— И что ты намерен делать с бером? Приемы джиу-джитсу на нем отрабатывать? Не глупи, Синица. Даже Светлана Алексеевна, уж на что маг, понимает, что переть на бера нельзя.

Громов неожиданно надсадно раскашлялся — Светлана тут же вернула ему фляжку:

— Возьмите.

Он благодарно кивнул, сделал глоток и протянул фляжку обратно — деть её ему было некуда. Сюртук остался на поляне.

— Синица, я вас сейчас провожу до ворот, и там ты возьмешь Степана и встретишься с другими городовыми Сосновского. Нам нужны сведения о всех подозрительных личностях, появлявшихся в Сосновском последнее время, ста́тью напоминающих берендеев.

Светлана вздохнула: все берендеи, как на подбор, были высокие, кряжистые, о ком говорят — косая сажень в плечах. У всех были колдовские метки, правда, редко когда на заметном месте. Тот же Мишель точь-в-точь берендей: высокий, статный, с широченными плечами и неуемной силищей в руках.

Громов продолжал:

— Потом поедешь в адресный стол и там возьмешь сведения о вновь прибывших в город, видом своим напоминающим берендеев. Потом сделаешь запрос становому приставу — пусть его урядники с ближайших участков, прилегающих к Суходольску, тоже сообщат о берендеях и подозрительных личностях. В деревнях не столь строгий учет приезжающих, зато чужаков сразу видно.

Синица, выслушивая пункт за пунктом из своих поручений, становился все мрачнее:

— Но вашбродь, мы же даже не знаем, бер тут бродил или берендей… А вы уже столько поназадовали.

— Это я еще тебя, Демьян, к жандармам не отправил. Хорошо бы еще на вокзале поспрашивать про берендеев.

— Вашбродь, мы вроде как от лазоревых того-самого… Таримся. — Синица поправился под тяжелым взглядом Громова: — прячемся.

— Потому и не посылаю тебя пока в губернское охранное отделение. Завтра сам туда наведаюсь.

Синица облегченно вздохнул: одним заданием меньше. Местную охранку мало кто любил. Рогозин, начальник губернской охранки, в дознаниях действовал по принципу: был бы человек, а преступление ему всегда найдется. Он лютовал, как и его подчиненные, так что Светлана, по долгу службы иногда сталкивающаяся с жандармами, прекрасно понимала и Синицу, и Громова, решившего дело о жертвоприношении отправлять сразу в Москву.