Кровь в пыли

Хефнер сделал два шага ко мне и обвил пальцами мою шею. — Эй, сука. — Его друзья-арийцы сгруппировались позади него, вооруженные сияющими ухмылками и не слишком мудрыми, чтобы сопровождать их ликование. — Если хочешь остаться в живых, ты должен присоединиться к своим братьям.

Я отцепил его пальцы и мужественно пробрался прочь. — Вы мне не братья.

— Ты белый. — Парень позади него с татуировкой на лбу сделал шаг вперед, удерживая меня на месте. — Это значит, что ты брат.

— Латиноамериканец, — поправил я. — И единственный чертов ребенок. А теперь убирайся с моего лица.

— Ты не похож на латиноамериканца. — С каких это пор эта группа превратилась в движение экспертов-генетиков?

— Оставь мальчика, — сказал Фрэнк, подойдя ко мне. Он был в половину моего роста и хрупкого телосложения. Он был стар и слаб, а они безнравственны и жестоки.

— Говорит кто? Ты? — Хефнер толкнул старика. Фрэнк рухнул на грязную землю. Друзья Хефнера подняли его, крепко сжимая руки. Я дернул Хефнера за воротник и швырнул его на забор. — Прикоснись к нему еще раз, и ты мертв.

— Ты позволил старику оседлать себя, красавчик? — Смех вырвался из него. — Мне нужен не он, идиот. Мне нужен ты.

Это заставило меня чувствовать себя лучше. Я сам могу разобраться с Арийским Братством. Но я не хотел втягивать Фрэнка в эту передрягу. Я нанес удар Хефнеру прямо в самодовольное лицо, зная, что меня вот-вот побьют по меньшей мере пятнадцать человек, но то, что произошло дальше, меня удивило.

Они повернулись к Фрэнку.

Парень с татуировкой на лбу тащил его за руку по двору, его хрупкое тело терлось о шипящий бетон. Его друзья последовали за ним, пинали и пинали старика.

Я проявил слабость. Это был Фрэнк. Поэтому они пнули меня туда, где было больно.

Его.

Я бросился на них, сдирая с него тело за телом, прежде чем два Арийских Брата удержали меня на месте и приклеили к стене, а Хефнер задушил Фрэнка голыми руками. Он сел на грудь моего старого соседа посреди двора и так сильно сжал его горло, что вены на лбу Фрэнка вздулись, как лиловые змеи. Я кричал до тех пор, пока у меня не заболело горло, пока мои легкие не начали кровоточить, а мои крики не превратились в затрудненное дыхание, я брыкался и толкался, пытаясь вырваться на свободу.

Он убивал Фрэнка.

Он убивал Фрэнка, а я стоял в стороне, позволяя этому случиться.

Он убивал Фрэнка и в процессе уничтожал то, что осталось от моего маленького бессмысленного мира.