Кровь вторая. Орда

Целых два дня, молодые люди, потратили на то, чтобы найти стойбище своего землячества. Хотя, строго говоря, землячество там было, по их меркам, очень приблизительное. Основу его составляли выходцы из народов мидийской империи и были столь же разношёрстны, как и сама империя, подмявшая под себя кучу различных народов, но кроме подданных мидийской державы, были здесь и вавилоняне и даже лидийцы, в империю не входившие.

Царём, как величал себя глава этой орды, был эламит. Его клан в орде, был самый многочисленный и самый сплочённый. Асаргаду хорошо был знаком этот народ, так как проживал он от их по соседству и отголоски культуры, эламские устои построения общества, доходили до их кочевий, так как частенько приходилось сталкиваться с представителями этих городов-государств.

Элам — древнейшее государство, изначально появившееся, как город-государство в Сузах. Сами, свою страну, эламиты называли Хал-Тамти, страна Тамти и к этому времени, имели почти трёх тысячелетнюю историю.

Уникальный, ни на кого не похожий язык, завораживающая своей необычностью культура, делала их в глазах персидских племён, живших по соседству, некими пришельцами, из каких-то других миров. Персы были так очарованы эламской культурой, что буквально впитали её в себя, адаптировав настолько, что будущие историки, однозначно называли эламитов, предками персов.

Некогда цветущие и сильные царства Элама, нагибавшие даже сам Вавилон, в периоды объединения, к моменту возвышения Мидии стали разрозненными и перецапались в междоусобных войнах. В результате, были разбиты, сначала, ассирийцами, а затем, мидийцами, по одиночке, и покорены.

Боевое ядро Элама было уничтожено, но одна из его частичек уцелела и осела, вот здесь, в далёкой северной степи, образовав вокруг себя мощную и в высшей степени боеспособную касакскую орду.

Звали ордынского царя, Теиспа. Он был уже не молод. На вид ему было больше сорока, но сколько ему было точно лет, никто не знал, в том числе и он сам. Ухоженная и аккуратно подстриженная копна чёрных, с проседью волос, окладистая борода и усы, тоже тщательно ухоженные. Вся растительность на голове, была завита мелкими кудряшками, по последней моде цивилизованных народов арийского нагорья. Одеяние его было настолько дорогим и вычурным, что вид он имел, поистине царский.

Лицо чистое, моложавое, сразу видно, что его, вместо степного ветра с пылью и палящего солнца, больше касались умелые женские руки, хорошо знакомые с косметикой того времени. Ничто не выдавало в нём воина, кроме рук. Несмотря на золото колец и перстней с драгоценными камнями, нанизанными на каждый палец, а то и не по одному на каждый, руки царя были мощными и грубыми. Даже тщательный уход за ними, не мог скрыть того, что они больше привычны к оружию, чем к украшениям. К тому же, многочисленные шрамы на них, делали их руками воина, а не царедворца. Теиспа встретил молодое пополнение надменно и пренебрежительно, говоря тихо, еле шевеля губами.

— Кто такие?

— Асаргад, — первым представился лидер четвёрки, слегка поклонившись головой, как учили Гнур и Уйбар, — сын Атрадата, племени мард.

Далее каждый представился сам. Выслушав их представления, Теиспа, похоже и вовсе потерял к ним какой-либо интерес и тяжело вздохнув, тут же передал их в руки своему ближнику, по имени Доникта, демонстративно махнув на них рукой, мол, забери их с глаз долой и оприходуй, как положено.

Доникта, был моложе своего военачальника, с точно такими же мелко завитыми кудряшками, почти в таком же одеянии, вышитом золотом, вот только пальцы его, были без единого кольца и перстня. Руки, неухоженные вовсе, грубые и мозолистые и в отличии от атамана, он был во всеоружии.

Доникта отвёл их на расстояние нескольких шатров, передал новеньких сотнику. Тот, лишь мельком взглянув, никуда не повёл, а зычно крикнул пятидесятника, который соответственно, сбагрил их, первому встречному десятнику.

Десятник, осмотрев новобранцев, огорчил их тем, что в его десятке, оказалось только одно свободное место, поэтому, недолго думая, выбрал Гнура, как самого представительного, а остальных направил дальше, катя их вниз по иерархической лестнице.

Следующий десятник, тоже взял только одного — Уйбара. В конце концов, Асаргад и Эбар, нашли пристанище у совсем молодого десятника по имени Арбат, у которого, из десятка, было только четыре воина, с ними стало шесть.

Арбат был уроженец Каппадокии, где находится такая страна, Асаргад тогда даже не знал. Был он чуть постарше, вновь прибывших и говорил, с каким-то непонятным акцентом. С таким непривычным, что поначалу, друзья его с трудом понимали, но со временем привыкли. Правда, в последствии выяснилось, что это у него не акцент был, а дефект речи, связанный, с ещё детской травмой челюсти.

В отличии от всех начальников, которых им пришлось повидать, у Арбата, не было ни бороды, ни усов, а чёрные прямые волосы, он собирал сзади в пучок и перетягивал красной лентой. Он был не заносчив и назначение десятником, его явно тяготило. Он, просто, не знал и не умел командовать.