Кровь звёзд. Мутанты

— Вот на этом, — сказал Бюркхалтер, — наша дуэль уже бы закончилась.

Не отвечая, Рейли нанес удар сверху вниз, а потом, в последнее мгновение, поднял нож так, чтобы достать до горла, но Бюркхалтер перехватил чехол свободной рукой, а другой ударил два раза в сердце. Веснушки отчетливо проступили на бледном лице Рейли. Но он еще не мог признать своего поражения и попытался нанести несколько ударов, каждый из которых Бюркхалтер предупреждал и защищал то место, куда целился Рейли.

Рейли медленно опустил руки. Ему было трудно дышать. Бюркхалтер прицепил кинжал к поясу.

— Бюркхалтер, — сказал Рейли, — вы — дьявол.

— О нет, вовсе нет. Но я не хочу рисковать. Вы на самом деле думаете, что я бы долго прожил, если бы дрался на дуэли? Люди бы не допустили подобного, потому что это не что иное, как убийство, и они бы сразу это поняли. Только по этой причине я много раз подвергался оскорблениям. Я снесу еще одно оскорбление и принесу вам свои извинения, если, конечно, вы сможете обосновать ваши претензии. Но я не могу драться с вами, Рейли.

— Да, я понимаю… Спасибо, что пришли. Я попал бы в ловушку.

— Нет, — ответил Бюркхалтер, — ведь я бы отказался драться. Не так уж сладко быть телепатом… Ведь у нас свои трудности, как эта, например. Мы должны быть осторожными. Теперь, я думаю, вы понимаете, почему телепаты никогда не читают мысли других людей, если только они не согласятся на это.

— Хорошо. Мне ясна ваша точка зрения. Послушайте… я беру свои слова назад. Пойдет?

— Спасибо, — протянул руку Бюркхалтер. Рейли пожал ее не без колебания. — Остановимся на этом, так будет лучше.

— Хорошо.

Было видно, что Рейли не мог дождаться, когда его гость уйдет.

Посвистывая, Бюркхалтер направился в издательство. Теперь он мог рассказать обо всем Этель. Он должен был это сделать: малейшая недомолвка нарушила бы гармонию их телепатической близости. Не то, чтобы они всегда были открыты друг другу, но любая преграда сразу становилась ощутимой и могла испортить их отношения. Странно, но им удавалось относиться с уважением к свободе друг друга и в то же время быть абсолютно близкими.

Конечно, Этель будет волноваться, но все уже позади, и она сама, будучи Лысоголовой, поймет его. Внешне она не походила на Лысоголовую. Длинные изогнутые ресницы, вьющиеся волосы. Ее родители жили около Сиэтла и очень долго там оставались после Взрыва, даже после того, как были изучены последствия жесткого излучения.

Падал снег, дул холодный ветер в сторону Юты. Бюркхалтеру хотелось бы оказаться в вертолете, лететь в голубой пустоте неба. Там, наверху, были мир и спокойствие, то, что Лысоголовые никак не могли обрести на Земле. Там всегда был слышен шорох фрагментов каких-то подсознательных мыслей. Вот почему все Лысоголовые любили летать и считались прекрасными пилотами. Они искали убежища на высоте, там, где почти нет атмосферы.

А сейчас он находился в Модоке и торопился на встречу с Куэйл ом. Бюркхалтер ускорил шаг. В холле он встретил Муна и объявил ему на ходу, что с дуэлью все улажено. Удивленный толстяк молча посмотрел ему вслед. В кабинете Бюркхалтера ждало лишь одно послание: Этель волновалась по поводу Эла и просила его зайти в школу. Это уже было сделано, если только Эл еще чего-нибудь не натворил. Звонок в школу успокоил его.

Он нашел Куэйла в солярии. Профессор изнемогал от жажды, и Бюркхалтер заказал два освежающих коктейля: это помогло вывести автора «Психоистории» из состояния заторможенности. В этот момент Куэйл был занят тем, что пристально разглядывал объемную историческую карту.

— Вот, смотрите, — говорил он, манипулируя кнопками, — вы видите изменения германской границы? А зона влияния Португалии?

После 1600 года эта зона постепенно уменьшалась, другие государства лишили ее превосходства на море, а световые линии их границ уходили все дальше.

Бюркхалтер отпил глоток.

— Но ведь ничего этого больше не существует.

— Да. С… что с вами?

— А в чем дело?

— У вас не вполне нормальный вид.

— Не думал, что это будет заметно, — ответил Бюркхалтер, разочарованно улыбаясь. — Я только что избежал дуэли.

— Никогда не понимал этого обычая… и не знал, что дуэли можно избежать.

Бюркхалтер объяснил, и профессор отпил изрядную порцию своего коктейля.

— Ну и вляпались же вы! Теперь я вижу, что у Лысоголовых не одни только преимущества.

— Да, иногда встречаются и крупные неприятности. — Поддавшись какому-то импульсу, он заговорил о своем сыне. — Самое скверное, понимаете, заключается в том, что я на самом деле не знаю, что считать нормальным для ребенка-телепата и что считать ненормальным. Новые признаки появились недавно; мы ничего не знаем об их развитий, а проводить опыты на морских свинках не можем — ученым до сих пор не удалось вывести морских свинок-телепатов. И, однако, за нашими детьми надо очень внимательно следить, чтобы они стали нормальными взрослыми.

— Но вы то, кажется, прекрасно приспособились.