Кровавая баня Крупнера

— Вы можете журнал опечатать, — сказал Бегунов. — И вообще, знаете, Валерий Игнатьевич, у меня процесс как бы идет…

Выражение безмятежного благодушия исчезло с лица Тернова. Он расплел пальцы и придвинулся к столу.

— Григорий Дмитриевич, — с металлической ноткой в голосе начал он, — вы присвоили себе научный архив, в котором находятся сведения государственной важности. На каком основании, спрашивается?

— На основании того, что авторы, которым принадлежит разработка, заметно сократились в количестве, — не растерялся Бегунов.

— Но ведь это не ваша собственность. К тому же эти сведения составляют государственную тайну.

— Главная тайна вот здесь, — указательный палец Бегунова коснулся лба. — Если я захочу продать секреты, архивы для этой цели мне не понадобятся.

— Может быть, дорогой Григорий Дмитриевич, — приторным тоном произнес Тернов, — вы и правы. Но только материальные носители информации заговорят без вашего желания, а их, в случае вашей небрежности, могут похитить. Где вы бумаги храните?

— В надежном месте, — усмехнулся Бегунов.

«Не надо так было начинать», — подумал Валерий Игнатьевич и взял себя в руки.

— А все-таки?

— Это тайна, — Бегунов решил открыто пойти на конфликт. В любом случае упрямство вышло бы ему боком. — Зачем они вам?

— Кажется, я здесь директор, — напомнил Тернов, — и не обязан перед вами отчитываться. И по той же причине мне следует знать, чем занимаются в подконтрольной мне организации.

— Я вам представлю отчет, — кротко сказал Бегунов. — Там будет сказано о деятельности моей лаборатории. Если то же самое сделают по всему отделу, вы сможете составить общую картину.

— И все же я предпочел бы ознакомиться с теми материалами, которые вы держите у себя, — не менее спокойно произнес Тернов. Несмотря на довольно сдержанный тон собеседников, атмосфера, нагнетаемая в кабинете, напоминала затишье в центре тайфуна.

— Нет, — тихо, но твердо отрезал Бегунов.

— Вам не кажется, что это напоминает хищение?

— Скорее сохранение.

— Для кого, для потомков?

— Не для, а от.

— Григорий Дмитриевич, — укоризненно протянул Тернов, он решил переменить тактику, — мы ведь, кажется, соавторы, если мне не изменяет память.

Бегунов внимательно смотрел ему в глаза.

«Только не отводить, — подумал Тернов, делая над собой усилие, — только не отводить».

— Я могу разрешить вам написать статью, — предложил он.

— А что, тему уже рассекретили? — спросил Бегунов.

Директор занервничал.

— Под моим руководством мы можем ее опубликовать, — сказал он.

— Да? — вскинулся Бегунов. — А чья фамилия будет стоять первой: по алфавиту али как?

Тернов покраснел.

— Да как вы смеете! — закричал он. — Я с самого начала был научным руководителем этой темы. Вы тогда еще в лаборантах ходили… — Тут он понял, что сболтнул лишнее, и замолк.

— Прекрасно, — рассмеялся Бегунов. — Вы меня радуете, Валерий Игнатьевич. Теперь я знаю, что могу справиться с этой проблемой один. Тема, как я понял, не является больше закрытой. Спасибо, что поставили в известность. Так вот, Валерий Игнатьевич, открытие девяносто первой серии принадлежит только мне и Агапову. Ваше участие я склонен рассматривать не более как паразитическое. И если статья выйдет в свет, то под ней будут стоять две подписи: Александра Парфеновича и моя. В порядке уменьшения заслуг и в алфавитном порядке. А теперь я удаляюсь, у меня работа.

Он встал и вышел, а Тернов только посмотрел ему вслед.

«Здорово же я директорствую, — подумал он, — если какой-то завлаб…»

Тут он вздохнул и почувствовал, как пересохло во рту. Он налил полный стакан воды и залпом осушил его. Взгляд упал на укоризненно открытую папку.

«Директорствую, — решил Тернов и злобно толкнул ящик стола. Он задвинулся с громким стуком. — И член-корреспондентствую. С такими организаторскими способностями не быть тебе академиком!»

Он встал и прошелся по кабинету. Тернов весь кипел от ярости. Такого отпора он не ожидал. Он мог предполагать, что Бегунов поломается, будет канючить о соавторстве или хотя бы ссылке на него. Теперь все перевернулось с ног на голову. Имея на руках материалы, Бегунову не составит труда написать статью и задвинуть ее в мало-мальски научный журнал, не обязательно академический. Еще меньше Тернову хотелось получить сенсационное разоблачение где-нибудь в «Химии и жизни», состряпать которое этому правдолюбцу ничего не стоит. Тернов сел за стол и начал думать, какие меры принять.