Кровавая ярость

Она была такой узкой и горячей, Пэйтон чувствовал ощущения всем телом, выгибаясь над ней, в то время как сама Ново откинулась на массажный стол. Он стоял ногами на полу, поэтому не мог поцеловать Ново, но точно мог начать движения. Положив руки на ее бедра, Пэйтон начал в нее вбиваться, наращивая скорость, прибавляя силу…

Сложно сказать, когда он заметил, что Ново неподвижно лежит под ним.

Во-первых, его тело было полностью занято сексом, кровь бурлила в венах, вид того, как его влажный член снова и снова входит в нее, выносил то малое, что осталось от его мозгов. Как результат всего этого, ему приходилось прикладывать все усилия, чтобы не кончить… что равносильно попытке потушить пожар в доме силой мысли. Но даже посреди этого безумия и, несмотря на весь выпитый алкоголь, он заметил, что глаза на ее лице-застывшей-маске были закрыты, дыхание даже не сбилось, а ее голова двигалась туда-сюда, пока он ее трахал.

Пэйтон замедлился. А потом остановился.

Он просто стоял там, легкие горели, шелковая рубашка промокала от пота, и Ново открыла глаза.

— Что такое? — Когда он не ответил, ее брови взлетели вверх. — Ты уже всё?

Пэйтон моргнул.

И вышел.

Выругавшись, он наклонился и натянул штаны.

— Да, — пробормотал он, застегивая ширинку. — Я всё.

— Не думала, что ты не доводишь дело до конца.

Он отвел взгляд. Снова посмотрел на нее.

— Тебе вообще все равно с кем спать?

Ново резко села.

— Пытаешься пристыдить меня за блядство? Серьезно? Потому что если это не двойной стандарт, то я не знаю что, в таком случае.

Он взял бутылку с пола и умудрился сделать большой глоток, пока выпрямлялся.

— Нет, я просто хочу, чтобы женщина, которую я трахаю, не лежала подо мной, перебирая в голове список продуктов.

— Аааа, ну точно. Я для тебя недостаточно активная. — Ново положила руку на сердце и сделала вид, будто умирает от сожаления. — Я недостаточно хороша для Пэйтона, сына Пейтона. — Внезапно она прекратила театральное представление и вперила в него серьезный взгляд. — Ты же сказал, что будешь довольствоваться малым?

— Похоже, уже не хочу.

— Лжец. — Ново спрыгнула со стола, и он отвернулся, пока она натягивала шорты. — Ты гребаный лжец.

— Нет. Об этом я не лгу.

— Ты же не распустишь передо мной сопли? — усмехалась она. — Посмотри на себя, совсем повесил голову.

— Я не хотел смущать тебя и дал тебе спокойно одеться.

— После того, как засунул в меня член?

Пэйтон направился к двери, забрав «Гуся» с собой.

— Трус, — пробормотала она.

Он подошел к выходу, оставив ее оскорбление без ответа. И, ступая в коридор, ему было ненавистно то, каким он себя чувствовал.

Слабак. Он гребаный слабак.

По неясной причине, ему было больно. И это сумасшествие. По плану они должны были использовать друг друга. Честная сделка. Без эмоций, простой трах.

Это его стандартная валюта. Так в чем, черт возьми, его проблема?

***

Оставленная в гордом одиночестве в помещении для физио, Ново хотелось раскидать по комнате массажные столы и скамейки, пока не останется ни одного целого предмета мебели или мединструмента. Но были в ее стратегии проблемные места. Во-первых, все, что на четырех ножках, прикручено к полу. Во-вторых, несмотря на кавардак в голове, она не хотела приносить умышленный ущерб чужой собственности.

— Черт, — прошептала она, уставившись на закрытую дверь.

Между ног все еще было тепло и гудело, и, черт, тело по-прежнему хотело вернуться туда, где было… под Пэйтона, его член в ней, мощные проникновения, выбивающие крик из ее горла… Однако он стал откровением. В плохом смысле.

Ее цель — стереть Оскара из головы. Заменить другой моделью. Заставить мужчину, который не хочет ее… и который даже не знал об этом сексе… ревновать ее за то, что она спит с другим.

Боже, звучало безумно. В любом случае, ничего не вышло, потому что она поняла, что слишком хочет этого: под маской, за которой она спряталась, она парила на грани оргазма.

Их тела были созданы друг для друга.

— Плевать.

Мечась по комнате, Ново дала себе время, чтобы запах ее возбуждения утих, и, наконец, вышла в спортзал с невозмутимым видом, как ей хотелось надеяться. Как выяснилось, зря она беспокоилась о зрителях. В помещении было пусто.

Пока она изучала осиротевшие трибуны, свободные кольца и поле, в заднем кармане шорт завибрировал телефон… и, доставая его, Ново уже знала, кто звонит. Да. Ее мать. Готовая посетовать, что она была несправедлива к Софи, и тем самым портит то, что должно было стать радостным событием для всех.

Донесшийся издалека ужасающий крик звучал как предвестник смерти.

Это тот пациент, Эссейл. Запертый в той палате. Она не знала подробностей, но могла догадаться, судя по крикам, что мужчина сходил с ума.

Может, она была следующей в очереди.

В противоположность такому исходу — от всех поползновений ее сестры, она подумывала направиться в качалку за второй тренировкой… когда в голове внезапно всплыла сегодняшняя дата.

Закрыв глаза, она поникла.

В эту самую ночь три года назад она забеременела.

Когда Оскар, мужчина, за которого ее сестра выходит замуж, обслужил ее во время жаждущего периода.