Кровавая карусель

А конец пушкинского бретёра? Был убит под Скулянами, где предводительствовал в отряде гетеристов. Чью же судьбу изобразил поэт в этом случае? Ведь известно, что И.П.Липранди, хотя и обращался за разрешением позволить ему сражаться вместе с греками, получил отказ. Однако, и здесь Пушкин следовал за известными ему фактами — правда, относящимися к судьбе другого человека. Под Скулянами, как узнал поэт, погиб его лицейский товарищ С.Ф.Броглио, принимавший участие в революционном движении в Пьемонте, высланный оттуда и погибший на берегу Прута, сражаясь за дело освобождения Греции.

Что касается Кирджали, то о нем упоминают Лекс и Липранди, кишиневские знакомые Пушкина. Значит, поэт и в этом случае изобразил подлинное лицо, о котором слышал от сослуживцев, а также от ветеранов похода Ипсиланти, либо, что вполне возможно, лично встречался с Кирджали. Вероятность такой встречи не исключает, например, Б. А. Трубецкой, автор обширного исследования «Пушкин в Молдавии». «Может быть, — пишет он, — поэт присутствовал и при выдаче его туркам…» В таком случае этот эпизод в повести «Кирджали» носит документальный характер. И Пушкин видел у ворот острога почтовую каруцу, окруженную толпой любопытных горожан, видел, как полицейские и солдаты вывели скованного Кирджали. Он показался поэту лет тридцати. Черты смуглого лица его были правильны и суровы. Он был высокого роста, широкоплеч, необыкновенной физической силы. Пестрая чалма наискось покрывала его голову, широкий пояс охватывал тонкую поясницу; долиман из толстого синего сукна, широкие складки рубахи, спадающие до колен, и красивые туфли составляли остальной его наряд. Вид его был горд и спокоен.

Таким поэт запомнил грозного мстителя — одного из греческих партизан. Впрочем, разве Кирджали был греком? Липранди пишет о нем как о болгарине, родом из окрестности Охриды. А это значит, что герой Пушкина был самым настоящим гайдуком — так называли в Болгарии борцов против турецких поработителей. Не один год воевал Кирджали с турками, нападал на торговцев, на почтовые оказии и на поместья бояр, а награбленное он и его гайдуки возвращали крестьянам.

Под гайдуцким знаменем

Недалеко от древнего болгарского города Мелника есть старая водяная мельница. Возле нее нетрудно отыскать надгробную плиту. И хотя камень зарос мхом и покрыт плесенью, все же можно разобрать слова стершейся надписи. Она говорит об отважном гайдуке Дончо, погибшем в бою с турецкими аскерами.

Таких примет немало встретишь на дорогах Болгарии.

…Едва начинал зеленеть лес и раздавались первые зовы кукушки, как в чаще, на условленном месте и в назначенный час, собирались удальцы-гайдуки. Зиму они проводили в родных селах, ремесленничали, а по весне подавались в горы, где объединялись в дружины. И тогда от Шаргоры до Странджи, на Агликиной поляне и на вершине Мургаш, у Синих камней и Девичьей скалы, в ущелье, где пробивают себе дорогу чистые воды Месты, — раздавались гайдуцкие песни.

Настанет вечер — при лунном свете усеют звезды весь свод небесный.

В дубравах темных повеет ветер — гремят Балканы гайдуцкой песней!

Так писал Христо Ботев, воспевший в этих стихах знаменитого гайдуцкого воеводу.

Песни непокорных духом пять веков оглашали горы — надежное укрытие тех болгар, кто скрывались в лесной чаще и мстили турецким поработителям.

Турки прозвали их гайдуками, то есть разбойниками. Но для болгар это прозвище стало синонимом народного защитника, борца за свободу.

Под гайдуцкое знамя вставали многие смельчаки. У них было отважное сердце и грозный вид: на плече — старинное ружье, за поясом — пара двуствольных пистолетов и ятаган, на боку — острая сабля. Одевались они по-разному, но почти на каждом была красная суконная долама — рубаха старинного покроя, сборчатые потури — домотканные шерстяные штаны, шитый серебром жилет и дамасский шелковый пояс.

Укрывшись под защитой леса и расположившись лагерем где-нибудь около студеного ключа, гайдуки приносили клятву верности и взаимопомощи. С этого момента жизнь их всегда была в опасности. Турецкая погоня постоянно шла по их следу. Но повсюду гайдуков поддерживали, укрывали и кормили. И так было с давних пор, с того самого времени, как непокорные болгары поднялись против турецкого ига.

Первое письменное свидетельство о болгарских гайдуках относится к 1454 году. В старинной хронике упоминается имя прославленного болгарского воеводы Радича, взятого в плен султаном. В ней говорится: «В то же лето Мехмед II пленил Радича, болгарского воеводу, в Софии».