Кровавая королева

После смерти своих сыновей Макбет все чаще находил утешение в церкви и продолжительных молитвах. Долгие часы он проводил с отцом Осгаром, ставшим его личным исповедником, и в беседах с епископами, которых теперь он имел право назначать в Шотландии. Его мучали страшные грехи — убийство двоюродных братьев Гиллекомгана и Дункана, оставивших после себя сирот, — и Макбет опасался, что именно это навлекло на него проклятие не иметь собственных детей.

— Я тоже во многом виновата, — сказала ему как-то я. — Ты ведь женился на печали.

— Печаль и жизнь всегда идут рука об руку, — напомнил он мне.

Я вошла в хижину Эйтны и устроилась рядом с ней у огня — сладкий торфяной дым с мускусным привкусом поднимался вверх к вытяжке на крыше, дверь была распахнута настежь. Эйтна тут же отослала свою служанку, простую и молчаливую женщину по имени Мирна, в огород. А я передала своей подруге отрез тонкой шерстяной ткани, которую она расстелила у себя на коленях.

— У меня много таких пледов, но я возьму и этот, так как в старости стала часто мерзнуть. А где же дары из Рима? — Она часто задавала этот насмешливый вопрос. — Я хочу южного золота и святой воды, освященной этим римским Львом. В последнее время я все больше отхожу от язычества, — добавила она, — так, на всякий случай.

— Я жду Макбета через месяц, матушка Эйтна. Да и Торфин не забудет тебя, когда вернется.

— Он уже вернулся, — ответила она. — И привез мне лишь вино и кубки из зеленого стекла.

За прошедшие годы я успела подружиться с матушкой Эйтной и посещала ее как можно чаще. Поддержка, которую оказывал Торфин своему двоюродному брату, помогла укрепить дружеские связи Шотландии не только с норвежскими викингами, но и с датскими. Эйтну опекал и Морей, и Оркни, ибо она не только владела многими тайнами, но и соединяла в себе разные культуры и поколения. И тем не менее, она отказалась переехать в Морей, когда Макбет предложил ей прекрасный каменный дом с садом и прислугой. Она предпочла остаться в своей хижине с коровой и служанкой.

— Король Макбет вернется домой раньше, чем ты думаешь, — промолвила она. — Я видела это прошлой ночью. Сходи и принеси воды в миске. И поторапливайся, девочка! — Глаза у нее блеснули.

Я исполнила ее поручение, и она бросила в очаг мелкие ветки. Огонь вспыхнул, и вода в миске замерцала. Я закрыла глаза. Эйтна произнесла заговор и подбросила в огонь лаванду, запах которой вызвал у меня грусть, но в то же время прояснил внутренний взор.

— Вот, я вижу его, — прошептала Эйтна.

Я посмотрела в воду, но в ней отражались лишь языки пламени:

— А я сегодня ничего не вижу.

— Просто твоя голова не тем занята, ведь ты все эти месяцы была и королем, и королевой. Забудь об этом и вспомни то, что я тебе говорила.

Матушка Эйтна, глядя на огонь или просто закрыв глаза, могла видеть то, что происходит в другом месте. И этому она научила меня. Я знала, как с помощью дыхания, тишины и сильного желания открыть это мистическое окно. «Запомни, — говорила она, вздымая палец кверху, — магия, суетный мир и темная преисподняя едины. Все зависит лишь от того, боимся мы их или принимаем. Если мы увязаем в этом мире, как паук в паутине, мы видим лишь паутину, а не то волшебство, с помощью которого она была сделана. Но стоит отстраниться, и перед тобой предстанет вся картина, — часто повторяла она. — Гляди вглубь, не на поверхность воды и не на пляшущие отблески огня, и тогда ты увидишь волшебство».

Я кивнула:

— А что ты видишь, матушка Эйтна?

Она склонилась ниже:

— Ладьи. На носу стоит человек, который стремится к дому. И он ближе, чем ты думаешь. Ему остался день пути. Он будет здесь. — Она умолкла. — Там есть и другие суда.

— В заливе стояли ладьи викингов, когда мы ехали сюда.

— Торфин, — без удивления подтвердила она. — Но я вижу Макбета. Твой муж стоит у мачты, пытаясь разглядеть родные берега.

Сердце мое забилось сильнее при этих словах, ибо мне очень недоставало Макбета, особенно длинными ночами. Его путешествие было чревато многими опасностями, и я могла успокоиться, лишь увидев его перед собой целым и невредимым.

— Что еще ты можешь мне сказать?

— Я вижу скалы и песчаные берега Британии. Он движется на север.

— Я думаю, он должен пристать в бухте рядом с Дан Эдипом. — В последние годы Макбет перестроил древнюю крепость, стоявшую на высокой скале на берегу бухты, в которую заходили торговые суда.

— Возможно, — согласилась Эйтна. — Ведь он плывет домой.

— А что ты скажешь о ладьях викингов, которые я видела сегодня? Ведь между Торфином и Макбетом заключен мир.

— Да, — нахмурилась она. — Думаю, к Морею подойдет несколько военных судов. И тебе придется действовать, королева Ру. Потому я послала за тобой сегодня. Теперь только от тебя зависит, ступит ли твой король снова на шотландскую землю.

Я похолодела:

— Матушка Эйтна…

— А теперь ступай. — Она подвела меня к двери — И поторапливайся, девочка!