Кровавая королева

— Ты тоже не умеешь, именно это меня и тревожит, — ответил он.

Я вырвала свою руку у Фионна.

— Отстаньте от меня, — раздраженно выпалила я и, подобрав подол, двинулась к крепости.

Мы поднялись по склону, когда небо уже приобрело серебристо-блеклый оттенок. «А рассвет принесет мне помолвку», — подумала я и, минуя стражников, вошла в темный двор, по которому уже сновали люди, приступая к своим ежедневным обязанностям. Где-то вдали мычала корова, из внутреннего двора доносились надоедливые крики петуха. Туман рассеялся, и, когда я вошла во двор следом за Руари, Дростаном и Фионном, солнце уже окрасило в розовый цвет восточные холмы.

Одним из первых я увидела Макбета Мак Финлеха, который шел мне навстречу в лучах рассветного солнца, создававших вокруг его головы подобие нимба. Наши взгляды встретились, и он прошел мимо. Торфин и Китил, шедшие за ним, остановились. Замерли и мои друзья, и все словно застыло. Я затаила дыхание, и в мгновение ока мир изменился и стал призрачным, как во сне.

Я оказалась в центре круга, образованного моими друзьями и врагами. Впереди, на тренировочном дворе, на земле лежали два скрещенных меча, и я видела, как поблескивают их клинки в свете восходящего солнца. Рядом стояли величественные лоснящиеся лошади, готовые унести седоков, в небе парили два орла, направляясь к горам, на стойку ворот опустился ворон. На небе все еще были видны луна и звезды, но рассвет уже окрасил холмы кровью, и над горизонтом, как золотая облатка, появилось солнце.

Это странное ощущение рассеялось так же быстро, как и возникло, и окружающий мир снова приобрел свои привычные формы. Люди задвигались, заговорили. Залаяли собаки. И я перевела дух.

Макбет надел на голову шлем, скрыв золотое сияние своих волос, и повернулся к Торфину и Китилу, после чего все трое двинулись к лошадям. Руари направился к стражникам, а Фионн поспешил к кузне, откуда уже доносился аромат тлеющих углей. Дростан заявил, что хочет успеть к завтраку, и попросил, чтобы я пошла вместе с ним. Макбет и норвеги выехали через открытые ворота, мимо, насвистывая, пробежал конюший — он поднял скрещенные мечи и бросил их двум воинам, уже спустившимся на тренировочный двор.

Я окаменела.

Я просила послать мне знамение, предвещающее будущее, и теперь понимала, что оно явилось мне в виде блистательного полотна, сплетенного из обычных ниток. Значение некоторых символов мне было известно: ворон олицетворял смерть и предостережение, орлы — славу и брак, лошади — свободу, мечи говорили о раздоре или войне, а круг воинов вокруг меня мог означать защиту или мужчин, ожидающих меня в будущем.

Мы, кельты, обучены во всем видеть предзнаменования — в явлениях природы, числах, окружающих предметах. Считается, что небеса посылают нам знаки в виде птиц, облаков, листьев и камней той или иной формы, ряби на воде или всполохов пламени и даже рисунков на суповой кости. Моя мать обладала талантом прозрения, который часто встречается среди гэлов и называется Да Шилад, или дар двойного видения. И прабабка Боде тоже была провидицей, к которой многие обращались за советом.

Но до поры я и не подозревала, что мне тоже присущ этот талант.

Потом я услышала, как меня окликают, и, подняв голову, увидела отца и Долину, стоящих на вершине холма в ожидании меня.

После завтрака и утренней молитвы я перешла в распоряжение Эллы и кормилицы, которые занялись моим нарядом. Они в четыре руки мыли меня, причесывали, одевали и украшали, пока не остались полностью удовлетворенными. Я надела платье темно-зеленого цвета, который считался несчастливым для помолвки, но это было лучшее платье моей матери, и оно мне нравилось, поэтому я настояла на своем. Под него я надела легкую рубашку из шерсти сливочного цвета, расшитую золотыми нитями, и закатала рукава платья, чтобы вышивка была видна. Кроме того, Мэв надела на мои бедра длинный полотняный пояс с ярким переплетающимся узором. В мои волосы были вплетены желтые шелковые ленты, а на голову мне Элла надела серебряный обруч, украшенный хрусталем, — еще одним излюбленным предметом Эльсы.

Потом она принялась щипать мне щеки, пока не стало больно, а Мэв взялась намазывать мне лицо миндальным маслом и давить ягоды на моих губах. Затем явилась Долина, которая окинула меня критическим взглядом, и лишь после этого я в сопровождении женщин направилась в зал, при этом Мэв постоянно нашептывала мне, что я похожа на королеву фей.

Но мне было все равно, как я выгляжу. Я бы испытывала то же самое, если бы меня наряжали, украшали и умащивали для того, чтобы возвести на эшафот.