Кровавая королева

Я каждый день молилась, но молитвы не приносили мне утешения, кроме того, я вместе со всеми ходила исповедываться, когда к нам приезжал священник. Однако я никогда не рассказывала на исповеди о своих якобы еретических упражнениях с оружием, а уж тем более о своей неутихающей страсти мщения. Я считала, что Богу и так об этом известно, и Он либо накажет меня, либо удовлетворит мою страсть.

С наступлением зимы мы, как птицы, отправились на юг. Элгин был мощной цитаделью, и если бы мы стали дожидаться, когда горные перевалы покроются снегом и льдом, то оказались бы в ловушке. Ивернесс подарил мне передышку и несколько нежных и страстных ночей с моим мужем. Я надеялась, что благодаря им во мне зародится новая жизнь, но каждый месяц приносил разочарования.

— Упражнения с оружием и жажда мщения опустошают твое чрево, — сказала мне как-то Мэв. — Как можно зачать ребенка, испытывая гнев и ярость? Эти чувства отравляют тело.

Признаюсь, ее слова заставили меня задуматься. Но я не могла остановиться. Возможно, тогда мне следовало бы прислушаться к ее малоприятным наставлениям.

Перед днем святого Мартина я отправила послание в Абернет, прося Дуфа Мак Дуфа прислать мне птиц Боде. Это был дерзкий поступок, но я никому не могла их доверить. Спустя две недели я была немало удивлена, когда к нам во двор въехали всадники с клетками. Птицы выглядели уставшими и вялыми. Кроме того, с ними прибыло несколько собак Боде, которые бежали большую часть пути рядом с лошадьми. Эти худые поджарые гончие ничего не забывали, и не успела я спуститься к воротам, как они бросились вылизывать меня. Радуясь тому, что во главе этого маленького отряда ехал Руари Мак Фергюс, я от души его поблагодарила.

— Я не хочу оставаться в Абернете при вашем дяде, госпожа, — промолвил он и повернулся к Макбету: — Для меня было бы честью служить вам, господин, если это возможно.

— Прекрасно, — ответил мой муж. — Мне нужны хорошие воины. — Так Руари, обретя новый дом, остался у нас.

Когда с гор подули северные ветра, и Морей сковали холода, у нас в Элгине появился нозый священник. Отец Осгар был гэлом и «вассалом Бога». Много лет он провел в Риме и среди саксов, поэтому стал хорошим советником Макбета, которому хотелось как можно больше знать о других странах. Они засиживались с Осгаром допоздна, обсуждая церковь и ее догматы, а также необходимость достижения согласия между кельтской и Римской церквями. На меня отец Осгар не обращал никакого внимания, если только я сама не просила у него совета или не приходила на исповедь.

— Твоя жажда мщения греховна, — сказал он как-то, когда мы вышли с ним после исповеди, чтобы немного пройтись. — Но она вполне объяснима. Молись, и вера исцелит тебя.

— Я не могу отказаться от мести, — ответила я. — Справедливость все еще не восстановлена.

— Либо откажись от нее, либо действуй быстро, — сказал он, — а пока ты не обретешь мира в своей душе, я буду за тебя молиться. Горе иногда подобно клыкастому демону, который рвет нам сердце. Но со временем его хватка ослабеет, и ты освободишься от него.

— Тогда я буду ждать, — решила я, а когда Осгар кивнул, подумала, какую отповедь за это я получила бы от отца Ансельма. Теперь же я встретила понимание и великодушное согласие молиться за меня. И это стало для меня откровением куда как большим, чем евангельские вирши.

На Рождество мы украсили зал свежим можжевельником, приносящим удачу, а в жаровни вместо обычного торфа бросили благоухающие сосновые ветви, орешник и сучья яблони. Мы сходили на мессу, а затем двинулись к крепости в волшебной снеговерти. Мы редко обменивались подарками, но на этот раз я вышила Макбету нижнюю сорочку и рубаху, а он подарил мне белую ирландскую кобылу с серебристой гривой и мягким нравом. Я назвала ее Солюс, что означает «свет».

Потом мы пили французское вино из стеклянных кубков, а Лулах так прыгал на коленях у Мэв, что она вынуждена была спустить его на пол. Он прижался к ее коленям и уставился на нас своими умопомрачительно голубыми глазами: у него был взгляд Боде и красота Гиллекомгана, чтобы я никогда не забывала своего первого мужа. И тут на удивление всем он сделал свои первые шаги. Я радостно вскрикнула и распростерла объятия, чтобы поймать его, но он повернул и оказался в крепких руках своего отчима.

Все рассмеялись, и я навсегда запомнила этот день как один из самых счастливых в моей жизни.

Когда мы праздновали в феврале День святой Бригиды, я уже не сомневалась в том, что во мне зародилась новая жизнь. В течение какого-то времени я никому об этом не говорила и только улыбалась, а когда домочадцы и даже муж спрашивали, что со мной происходит, я лишь пожимала плечами. Наверное, в это время у меня был вид, как у кота, наевшегося сметаной. Однако женщины стирали мое белье и вскоре догадались, что вот уже два месяца, как у меня не было месячных.