Кровавая линия

— Боюсь, что оттуда нам помощи ждать не придется, — вздохнул Муму, поглядывая на профессора.

— Я сейчас кое-что у него спрошу… — вдруг сказал Степан Рыбин, и, наклонившись рядом с профессором, проговорил: — Леонид Прокофьевич, а как вы думаете, если самку летучего муравья заразить каким-нибудь опасным для человека вирусом, она передаст его потомству?

— Что за чушь вы несете, молодой человек?! — возмутился профессор. — Новое поколение этих особей ничего не несет от предыдущего! Ведь иначе мы не смогли бы возобновить популяцию. Эмир делал подобные опыты. Он заражал крылатых муравьев опасной для крыс болезнью. Укушенные этими муравьями крысы умирали. Однако муравьиному потомству ничего не передавалось. Как только вымирало зараженное поколение, крысы переставали болеть.

— Скажите, профессор, — включился в разговор Муму, — а Эмир — это Эдуард Мирзоев, ваш лучший ученик, тот самый, что учился за границей, изучал не только насекомых, но и микробиологию?

— Как, как вы сказали? — уточнил профессор.

— Я сказал: Эдуард Мирзоев… — повторил Муму.

— Не помню такого… — пожал плечами профессор.

— А Настю, Настю Лапину помните? — с надеждой спросил Степан Рыбин.

— Нет, — покачав головой, твердо сказал профессор, — никакой Насти я не помню.

— Хорошо, а Эмир? Вы же только что сказали, что были в лаборатории у Эмира… — не унимался Дорогин.

— Мало ли у кого я был! — вдруг вышел из себя профессор. — И вообще я устал, я хочу домой! — заявил он.

— Степан, вы знаете, где он живет? — спросил Дорогин.

— Знаю, — кивнул Степан, накрывая прозрачный инкубатор металлическим футляром.

— Может, и правда отвезите его домой… — сказал Дорогин. — Пусть отоспится.

— Да, я его отвезу к Глаше, к Глафире Сергеевне…

— Кто это? — уточнил Муму.

— Это его жена, она сможет поставить его на ноги, — уверенно проговорил Степан Рыбин.

— А с теми комарами, что в метро, ничего не сделаешь, тебе самому придется разбираться, — сказал Муму, — раз профессор пока что не помощник.

— Я попробую, — кивнул Степан, — но мне нужно достать материал. Мне нужны муравьи, которые плодятся в метро. Видите, профессор уверен, что новое поколение неопасно… я думаю, именно потому не сообщают о новых жертвах. Если бы новое поколение тоже было опасно, в Москве уже бы были сотни, тысячи трупов.

— Возможно, власти попросту скрывают правду, — произнес Муму и добавил: — Для меня во всем, что сказал твой профессор, важнее всего информация про Эмира, который, как я понял, производит какие-то опыты с этими муравьями. Вполне возможно, что зараженные насекомые попали в Москву с его подачи.

— Но в таком случае возможна новая атака. Ведь профессор с Настей завезли туда целый контейнер этих насекомых. Ведь они летели туда возобновлять популяцию… А что, если этот Эмир действительно проводит какие-то опыты, заражает крылатых кровососущих муравьев опасными болезнями… — проговорил Степан Рыбин, испуганно взглянув на Дорогина.

Тот только пожал плечами.

— Леонид Прокофьевич, — проговорил Степан Рыбин, — поехали домой.

— Да, поехали, — кивнул профессор, выходя в коридор, — а то я так спать хочу…

— Мне вещи его забирать? — спросил Степан.

— Нет, — покачал головой Дорогин. — Вещи пусть здесь остаются. Я их должен проверить.

— Да, странно как-то, — пожал плечами Степан Рыбин. — Когда началась стрельба, профессор на пол упал, а когда поднимался, как-то за двери или за ручку зацепился, и капюшон у него с головы стянуло. Он сразу поежился, а потом куртку снял. И его будто подменили. Словно пелена с глаз упала. И о сумке своей даже не вспомнил. Вы проверьте и куртку, и вещи его… Что-то здесь не так. А я доставлю профессора домой. Потом попытаюсь в метро раздобыть муравьев. Проверить надо, они заразные или нет.

— Подожди, не спеши… — проговорил Муму.

— Чего ждать-то? Действовать надо… — сказал Степан, протягивая Дорогину на прощание руку.

Когда они вышли в коридор, профессор, поеживаясь и будто что-то вспоминая, прохаживался туда-сюда.

— Может, ему куртку дать? — тихо спросил Степан у Дорогина.

Тот пожал плечами и шепотом произнес:

— Мне бы ее проверить нужно, как и вещи.

— Так, может, вас в лаборатории оставить? Потом сами закроете, и мне ключ передадите. Я профессора завезу и сюда вернусь… — предложил Степан.

— А ты не боишься меня здесь оставлять? — спросил Муму.

— А чего бояться-то? — пожал плечами Степан. — Ведь если бы не вы, нас с профессором сегодня точно бы застрелили или в плен забрали. Что не лучше.

— Ладно, я останусь, — кивнул Муму, — только ты профессора выведи как-нибудь незаметнее. Есть здесь какой-нибудь черный ход?

— Да есть, есть, — кивнул Степан. — Я же не дурак. Понимаю, что нам не стоит светиться… Только вот у него этот билет до Грозного. А что, если он сам туда рванет?

— Ты жену его предупреди, чтобы смотрела.

— Хорошо, — кивнул Степан, направляясь к профессору.

Муму хотел уже вернуться в лабораторию, но тут зазвонил его мобильник.

Отозвавшись, он не сразу узнал тихий, сдавленный голос. Это был генерал Рогов.

— Муму, выручай. Рублевка, генерал Грушевой…

Вот и все, что успел сказать генерал Рогов.