Кровавая линия

— Молодой человек, здесь телеграмма пришла в ту квартиру, где вы проживаете. У меня письменное заявление господина Плетнева, чтобы всю корреспонденцию передавали временно проживающему в его квартире господину Дорогину лично. Вот я и передаю. Только паспорт свой предъявите и распишитесь вот здесь.

Дорогин, стараясь быть серьезным, расписался на каком-то листочке, где рукой вахтера или почтальона было написано: «Телеграмма была передана господину Дорогину лично». Поднявшись в квартиру Плетнева и убедившись, что там все в порядке, Дорогин спустился вниз и отправился на почту, где располагался ящик, из которого генерал Рогов обычно забирал секретную информацию своих агентов.

Вбросив туда телеграмму, Муму сел на свой мотоцикл и, натянув шлем, сделал вид, что задремал. Он ждал прихода агента генерала Грушевого.

Через некоторое время у почты затормозила вишневая «ауди» и из нее вышел лейтенант Мыськин.

Заскочив на почту, лейтенант Мыськин, уже с телеграммой, в текст которой пытался вчитаться на бегу, поспешил к машине. Водитель тут же нажал на газ. Теперь главной задачей Муму было остаться незамеченным, преследуя вишневую «ауди».

У коттеджного поселка, куда свернула машина, Дорогину крупно повезло. У пропускного пункта его нагнало человек пять местных байкеров, которых, в отличие от вишневой «ауди», беспрепятственно пустили на территорию поселка. Дорогин промчался вместе с ними по центральной улице, а потом резко развернулся навстречу машине, которая наконец проехала на территорию поселка и затормозила у одного из самых претенциозных, похожего на средневековый замок дома, обнесенного высоким кирпичным забором.

По меркам осени было довольно поздно, и вдоль улицы загорались фонари и фонарики, оживали занавешенные разноцветными шторами окна. Под прикрытием сумерек Дорогин смог не только подойти к воротам, где остановилась машина, но и, дождавшись, когда лейтенанта Мыськина впустили в калитку, проскользнуть за ним следом и притаиться во дворе в кустах.

Поскольку машина во двор не въезжала, а осталась стоять на улице с включенными фарами, Муму сделал вывод, что лейтенант Мыськин долго не задержится. И правда, он вошел в дом всего на несколько минут. Очевидно, чтобы передать телеграмму-шифровку, которую составил Муму.

Когда лейтенант Мыськин, прощаясь с кем-то, вышел и двери дома, а затем и калитка за ним закрылись, с улицы раздался шум мотора. Вишневая «ауди», на которой лейтенант приехал сюда, повезла его назад в город.

Когда свет в прихожей погас, Муму решил, что самое время осмотреться. Собак, которые находились в огромном вольере и весьма бурно отреагировали на появление во дворе лейтенанта Мыськина, одному из работников, пожилому седеющему мужчине, удалось унять.

Наконец Муму смог оглядеться. В саду, наверное, поработал модный ландшафтный дизайнер. Навес со специальной каменной печкой под мангал был устроен с бокового фасада. А перед главным входом выложенные камешками тропинки были обсажены разноцветными кустарниками и травой. Их освещали невысокие, стилизованные под старину, красиво обрамленные кованым ажурным металлом фонарики. На аккуратно постриженной газонной траве в гармоничном беспорядке лежали камни — разные по форме, но очень красивые валуны. Посреди лужайки был вырыт небольшой пруд с фонтанчиком. Прямо у кустов, за которыми притаился Муму, стояли скамейки с коваными ажурными ножками и перилами. Чуть дальше был разбит цветник, росли декоративные и садовые деревья. В общем все здесь располагало к романтическим беседам под луной и поэзии. Даже вольер с собаками, находящийся при входе, был не только огражден со всех сторон и даже сверху сеткой, но и украшен ажурными коваными деталями.

Муму давно заметил, что люди жесткие и даже жестокие в минуты отдохновения делаются порой до неприличия сентиментальными. И этот загородный дом-замок, и этот романтический сад, скорее всего, не пожелание жены генерала Грушевого, если она у него есть, а его собственный изыск. Муму знал, что генерал в отставке Грушевой за последние двадцать лет побывал едва ли не во всех «горячих точках». Сначала воевал, потом ездил туда в качестве консультанта.

Высокие должности, которые он занимал в последние годы службы, он заработал, как говорится, потом и кровью. Он был невысок, но даже на вид крепок и решителен. Эта решительность читалась у него и во взгляде его серо-голубых глаз, и в жестах, и в движениях. Он рано начал седеть и, очевидно, чтобы скрыть возраст, начал брить голову наголо. До генерала он дослужился быстро, потом занялся политикой. У него откуда-то появились деньги, и он смог построить этот шикарный замок на Рублевке. Но счастье генерала было неполным, потому что в соседнем, таком же просторном кабинете вдруг появился человек, которого генерал в отставке Грушевой не любил и побаивался еще со времен учебы в Суворовском училище.