Кровавая линия

Все, кому приходилось взаимодействовать с Сергеем Дорогиным, больше всего ценили в нем умение точно расставлять приоритеты. В каждой, даже очень сложной, ситуации он безошибочно определял, с чего именно нужно начинать.

Получив по мобильнику «SOS» от генерала Рогова, Дорогин, не раздумывая, оставил неисследованными вещи профессора Сечкина. Да, там могли быть вмонтированы хитроумные устройства, наподобие извлеченного им из подкладки куртки жука с чипом или миниатюрной видеокамерой. Но оставленные в пустой лаборатории вещи не представляли опасности.

Сейчас главным было отыскать и освободить генерала Рогова. Кроме него, в обновленном штате ГРУ у Муму не было человека, которому он мог бы доверять, на кого мог бы положиться. Настя Лапина после приезда в Москву профессора Сечкина, по существу, осталась заложницей у кого-то из организаторов теракта в московском метро. Страшно представить, что эти организаторы имеют в своем арсенале биологическое оружие.

В руках террористов биологическое оружие может стать пострашнее ядерного. Ведь оно, если говорить о вирусах и инфекциях, также невидимо. И поражает не только тех, кто участвует в боевых действиях, но и детей, женщин, стариков. И если против ядерного или химического оружия можно, в конце концов, найти защиту, то выпущенные на волю микроорганизмы начинают мутировать, приспосабливаться. Учитывая скорость распространения, размножения, их мутации могут происходить мгновенно. Биологическое оружие способно воздействовать не только на реально существующих людей, но и на их потомство. Поражая гены, оно способно выстрелить через поколение или даже через несколько поколений.

Сейчас очень важно не допустить, чтобы в Москву была завезена еще одна партия зараженных насекомых. Интуиция подсказывала Дорогину, что эти кровососущие муравьи прибыли в Москву из Закавказья. Скорее всего, их выращивали именно в той лаборатории, местонахождение которой указал в шифровке Балт-Плетнев. А поскольку профессор с Настей завезли туда еще партию насекомых, акция может повториться не только в Москве, но и в любом российском городе. Предотвратить ее можно, лишь уничтожив или взяв под контроль лабораторию Мирзоева. А без генерала Рогова это сделать невозможно. Здесь нужны специально обученные люди, умеющие действовать в экстремальных условиях.

Генерал Рогов четко назвал не только Рублевку, но и имя генерала в отставке Грушевого. Не встретившись с ним и не поговорив, генерал Рогов ни за что не стал бы называть его имя. С другой стороны, и генерал в отставке Грушевой не стал бы действовать внаглую, если бы за его спиной не стояли влиятельные покровители. Все было спланировано, продумано, выстроено. Кому-то было выгодно дестабилизировать обстановку, посеять панику и дать понять, что след всех событий нужно искать в Закавказье. Возможно, даже был известен стрелочник, которому предстоит по всей строгости отвечать перед законом.

Генерал Рогов хотел доказать, что появление зараженных насекомых в московском метро — лишь одно из звеньев длинной цепочки, конец которой находится не в Закавказье, а в Москве.

Итак, нужно было срочно освобождать генерала Рогова. Но Муму, выйдя из здания биофака, решил не мчаться на Рублевку, а кое-что продумать. За чашкой отлично сваренного кофе в соседней кондитерской ему действительно пришла в голову отличная мысль. Он понял, зачем нужен генералу в отставке Грушевому генерал Рогов. Там, в расположенной в лагере боевиков лаборатории, находился агент Рогова — Балт, шифровки которого сможет прочитать лишь генерал Рогов. Ну еще он, Муму. И он должен этим воспользоваться. Балт вряд ли в ближайшее время сможет отозваться. После невозвращения профессора всех, кто находится на базе, будут держать под контролем. Однако никто не мешает Дорогину придумать свою шифровку. Во-первых, это поможет вычислить, в каком именно коттедже на Рублевке находится генерал Рогов. Во-вторых, можно назначить для генерала Рогова точное время побега. Как все это будет обставлено, не суть важно. Главное, чтобы генерал Рогов знал, когда Муму его подстрахует.

Муму зашел на ближайшую почту и составил текст телеграммы, которую отправил по адресу Плетнева. Текст звучал интригующе: «Коров здесь нет. Молоко пьем магазинное. Летом солнце вставало здесь в четыре утра. А теперь и в семь темно. Мошки заели. Очень скучаем по Леониду Прокофьевичу. Пусть выздоравливает и поскорей приезжает. Настя».

Отправив телеграмму, Муму наконец оседлал своего железного мустанга и отправился на квартиру к Плетневу, чтобы получить телеграмму.

В этот раз почтальон не стала вбрасывать ее в почтовый ящик, а отдала консьержу — услужливому седому мужчине в круглых очках с толстыми стеклами. Как только Дорогин вошел в подъезд, вахтер постучал по стеклянной перегородке: