Кровавая любовь. История девушки, убившей семью ради мужчины вдвое старше нее

«Французского связного» в тот вечер Патрисия и Джек так и не посмотрели. Как и договорились, он позвонил ей в семь, и она с ним поехала, и они даже доехали до кинотеатра, где шел новый фильм, о котором все говорили. В машине Джека Патрисия молчала и глядела прямо перед собой, как и в машине матери по дороге домой из торгового центра. Джек остановился на парковке у кинотеатра и выключил фары, но они даже не попытались выйти.

– Хорошо, – наконец сказал Джек. – Думаю, ты на меня злишься?

– Да, злюсь, – ответила она. – Ты не злился бы, если бы было наоборот?

Он не ответил.

– Что, я не права? – потребовала ответа Патрисия.

– Думаю, да, – неохотно сказал он.

– Думаю, черт! – рявкнула Патрисия. – Отлично ты, блин, знаешь, что было бы! Ты рехнулся, когда я на футбольном матче взяла горсть попкорна из коробки другого парня! А тут я ловлю тебя на свидании с другой девушкой! Ты пригласил ее на каток?

– Не совсем. Я ее там встретил.

– Ты знал, что она там будет?

Он пожал плечами.

– Да, вроде того. Она сказала, что ходит туда каждую субботу.

– И на самом деле тебе не нужно было помогать отцу? Я имею в виду, что вся эта песня о том, что ты злишься на отца, чушь?

– Послушай, Патти, – спокойно сказал он, – я пытался найти способ кое-что тебе сказать, но просто не знал, как это сделать. Я думаю, нам следует начать встречаться с другими. Нам обоим. Мы стали слишком серьезно относиться друг к другу…

– Мы? Ты ко мне стал слишком серьезно относиться! Джек, ты целый год пытался меня трахнуть! Если бы я тебе позволила, у меня, наверное, уже был бы чертов ребенок!

– Хорошо, возможно, это моя вина, – допустил он. – Кто бы ни был виноват, думаю, нам надо встречаться с другими.

– Ты хочешь сказать, мы расстаемся? – прямо спросила Патрисия.

– Не совсем, – снова пожал плечами он. – Я просто думаю, что, знаешь, было бы лучше, если бы мы просто не встречались друг с другом.

– Понятно, – сказала Патрисия. – И эта Лорен, которую я сегодня видела, наверное, и есть та, с кем ты хочешь встречаться?

– Ну, мы в одном классе…

– Черт, при чем здесь это? – сердито спросила Патрисия. – Ты будешь встречаться с каждой девушкой в твоем проклятом классе?

– И буду, если захочу! – внезапно рассердился Джек. – Я не твоя собственность, Патти!

– Верно! Ты не моя собственность! – Патрисия скрестила руки на груди и снова посмотрела прямо перед собой. – Пожалуйста, отвези меня домой.

– Послушай, – сказал он, обняв ее за плечи, – не стоит портить вечер. Мы все еще можем сходить в кино…

– Конечно! – взорвалась она. – А потом мы сможем припарковаться в лесу, и я смогу тебе подрочить, верно? Да пошел ты, Джек! Отвали от меня сегодня вечером, Джек! А теперь… отвези… меня… домой!

Покрасневший Джек завел мотор и с визгом вылетел с парковки.

Патрисия не могла поверить, что отношения закончились. После всего того веселого времени, которое они провели вместе, где было так много хороших моментов: футбол и танцы, муниципальный бассейн, школьные вечеринки, пляж, катание на роликах. Не говоря уже о часах близости на парковках в лесных заповедниках – близости не только физической, не только сексуальной, но, как думала Патрисия, основанной на глубокой привязанности друг к другу, на взаимной преданности. У них с Джеком была любовь.

«И это была настоящая любовь», – думала Патрисия, она искренне любила Джека. Правда, она сказала родителям – практически пообещала отцу, – что ее отношения с Джеком не станут серьезными, но это была пустая клятва, вроде как пообещать матери никогда не позволять мальчикам трогать тебя в определенных местах. Это обещание было затребовано и дано формально, никто его исполнения не ожидал. Для Патрисии отношения с Джеком Формаски были серьезными, и в глубине души она была уверена, что он испытывал к ней те же самые чувства.

Так что это еще не конец, этого не может быть.

Когда Джек привел ее домой после ссоры на парковке у кинотеатра, Патрисия вошла в дом, направилась прямиком в свою комнату, не сказав семье ни слова, и захлопнула двери.

Остаток выходных Патрисия размышляла, да и всю следующую неделю. После школы она шла прямо домой и не выходила ни под каким видом – на случай, если Джек позвонит и извинится. Каждый раз, когда звонил телефон, она чуть не выпрыгивала из себя, но брать трубку отказывалась, вместо этого срочно приказывала матери и брату, что сказать, если это ей: «Подождите, я посмотрю, дома ли она», – а потом сказать ей, кто звонил. Но звонка Джека так и не последовало.

С каждым днем Патрисия становилась все печальнее и мрачнее. Она начала сожалеть о сказанных гневных словах, осуждать себя за резкость. В конце концов, никто не идеален, рассуждала она, и для того, чтобы это понять, ей достаточно посмотреть в зеркало. Если Джек ее действительно любит, его наверняка настолько ранили ее грубые слова, что он не знает, как извиниться, он скорее всего боится к ней подойти. Бедный парень, наконец, убедила она себя, она действительно была с ним слишком строга.