Кровавая любовь

Сижу на краю кровати Аметист, пока она делает мне макияж для сегодняшней вечеринки в «Темных глазах». Я бы сказала, что между нами это стало веселой девчачьей традицией, но такое случалось всего дважды, и ни одно из этих событий не было «веселым». В первый раз, потому что меня собирались продать на аукционе тому, кто предложит самую высокую цену (хотя Солон настаивает, что он никогда бы не пошел на это, я не уверена, что верю ему), а во второй раз на меня напал кто-то из пособников Яника, в результате чего мой возлюбленный вырвал вампиру сердце и поджег его.

И, на самом деле, на этот раз я впервые побываю в «Темных глазах» с тех пор, как вернулась из Шелтер-Коув, так что жутко нервничаю.

— Ты в порядке? — спрашивает Аметист, ее пушистая кисточка для румян остановилась у моей щеки. — Ты, как будто, за много километров отсюда.

Я пытаюсь одарить ее своей самой ободряющей улыбкой, но, судя по тому, как ее фиалковые глаза не отрываются от моих, не думаю, что она на это купилась.

— Просто… волнуюсь. Наверное.

— Я слышала, что ты рассказала Солону. Показалось, что ты видела кого-то в своей комнате этим утром.

А я-то думала, что у вампиров самый лучший слух. Аметист, несомненно, превосходит их.

— Ничего особенного, — говорю ей. — Мерещится всякое.

Как только проснулась этим утром, нашла Солона с Вульфом в «Темных глазах», разговаривающих о чем-то важном. Как и предполагала, в то утро Солон встал рано, чтобы вывести Одина на прогулку. Конечно, я в точности рассказала ему, что произошло, но он не показался мне особо обеспокоенным, по крайней мере, не больше, чем обычно.

— Мерещится? — говорит Аметист. — Ну, возможно, это могло быть привидение. Даже я видела их здесь. Как думаешь, почему у меня самая светлая спальня в доме?

Я оглядываюсь, стараясь не щуриться. Она раздвигает все шторы, вечерний свет отражается от кремовых стен. Несмотря на ее довольно готический стиль — я имею в виду, что она с радостью живет в старом викторианском доме вампиров — ее комната — довольно милое местечко (Помимо того факта, что она собирает эти американские куклы и хранит их все в шкафу — не в коробках, как сделал бы обычный коллекционер, а просто сидячими. Однажды я открыла шкаф в поисках блузки, которую она у меня одолжила, и напугалась так, будто наткнулась на мир Аннабель или что-то в этом роде).

Как бы то ни было, когда речь зашла об утре, Солон не упоминал призраков, но сказал, что это могут быть Теневые Души. Это пойманные в ловушку души тех, кто заблудился в Черном солнце. Я видела их там, но он говорит, что для них не редкость переходить в этот мир. Якобы, их привлекает депрессия. Поэтому думаю, что я полностью подхожу. Еще сказал, что это может быть просто моим воображением, поскольку мне трудно переварить все происходящее. Тень может олицетворять нечистую совесть.

Вздыхаю, когда она наносит немного хайлайтера на кончик моего носа. Надеюсь, сейчас я не выгляжу как клоун.

— Но больше всего я беспокоюсь о сегодняшнем вечере, — признаюсь я.

— Ого. Почему?

Слегка пожимаю плечами, когда она обмакивает большую кисточку в бронзатор. Теперь, когда моя кожа стала алебастрово-бледной, я пользуюсь всякими такими штучками.

— Не знаю. Наверное, потому что это первая вечеринка с тех пор, как все случилось. Теперь все знают, кто я такая. И, наверное, знают, что меня похитили.

— И они точно знают, что ты уничтожила Яника.

— Точно, — соглашаюсь с ней. — Злой, могущественный вампир, который работал на Скарде. Они будут бояться меня, а если не будут бояться, то возненавидят. Или два в одном.

Аметист слегка улыбается мне.

— Неужели плохо, когда тебя боятся?

— Да, — непреклонно отвечаю ей. — Теперь я должна быть одной из них, верно? Не хочу, чтобы они все меня ненавидели. Я останусь с этой толпой, ну… навсегда. Это все равно, что вечно проживать свои худшие годы в старшей школе, так и не вписавшись в компанию крутых ребят.

Она закатывает глаза.

— Слушай, — говорит она, — вампирам, которые тусуются в «Темных глазах», Солон большую часть времени даже не нравится. Они терпят его только потому, что боятся, и потому, что он дает им то, в чем они нуждаются. Безопасное место для кормления. Они знают, что за пределами этих стен могут быть последствия. Может, и нет полиции вампиров, но есть убийцы, которые более чем готовы расправиться с ними. Плюс есть тот факт, что даже вампиры могут быть замешаны в убийстве, а многим вампирам не нравится убивать людей. В этом они ничем не отличаются от нас. То, что я ем говядину, не означает, что я пойду убивать коров. То же самое относится и к ним. Им нужен Солон. А вместе с ним будешь нужна и ты.

От этого я не чувствую себя лучше. Не то чтобы я выросла с этой врожденной потребностью нравиться людям. К тому же всегда знала, что другая, и люди относились ко мне соответственно. Но сейчас я чувствую себя настолько неуверенной в себе, в своей роли в этой новой жизни, в том, кто я такая и что могу делать, что угнетает мысль, что другие вампиры будут относится ко мне по-другому.