Кровавая луна

Подъезд на Скюдебэнегэде пестрел букетами и иными формами выражения симпатии, выставленными перед темно-зеленой дверью с латунной табличкой «Риос энд Ледмарк». Знаменитость не становится менее популярной, даже будучи подозреваемой в убийстве, и существовал риск, что актер станет еще более знаменитым, когда волнение уляжется. Это заразно. И, безусловно, стоит веников и открыток со словами поддержки.

Корзина прекрасно вписывалась в гущу цветов. Целлофан и широкая шелковая лента, опоясывающая черную плетеную корзину, наполненную итальянскими деликатесами: тальятелле и панфорте. Как будто эти изыски могли заставить человека забыть о том, что его жизнь висит над бездной. Карлофортский тунец, копченая колбаса из дикого кабана и, конечно же, незатейливая бутылка с любимым ликером Йоханнеса Ледмарка — лимончелло. Он не уставая рассказывал журналистам из дамских изданий о своем пристрастии к Италии — к языку, к гастрономии и — в не меньшей степени — к лимонному ликеру. Йоханнес Ледмарк не жалел на себя денег. Впрочем, как и на прессу.

Вскоре он приедет домой, соберет все букеты, запрет за собой дверь. Корзину с продовольствием внесет в квартиру с особой осторожностью, снимет куртку и без всякого интереса прочитает прикрепленную открытку. Его привлечет содержимое корзины. Он достанет бутылку и обнаружит, к своему удовольствию, что она холодная. Значит, можно будет открыть ее немедленно. Возможно, он захочет принять ванну. Долгую теплую ванну под звуки какой-нибудь оперы. Добавит в ванну из искусственного камня дорогущего ароматического масла и, пока она наполняется, не спеша разденется. Возможно, даже перед огромным зеркалом в спальне. А лунный свет будет литься в окно и наделять все предметы тенями, ложащимися на серые стены. Он посмотрит на свое долговязое жилистое тело и задумается над тем, на что оно, его тело, способно. Возможно, он даже сам удивится.

Затем он облачится во флисовый халат в пол и, пока вода смешивается с эфирными маслами и ванная наполняется парами иланг-иланга, отправится на кухню за напитками. Возьмет бокал, конечно, слишком крупный для ликера, но это неважно. Он ведь не станет медлить, уже держа в руке бутылку?

Нет-нет, Йоханнес Ледмарк не станет тратить время на размышления о том, какую чудовищную боль он причинил. Он расставит напитки на краю ванны и отыщет в своем телефоне «Лакме» — музыку, о которой он всем кому ни попадя растрезвонил как о «музыке их любви», — и сам поверит в то, что он переполнен тоской и раскаянием. Йоханнес отбросит халат и сантиметр за сантиметром станет погружаться в горячую воду, пока не примет лежачее положение.

И вот он до краев наполнит хрустальный стакан ликером лимончелло, запрокинет голову назад и сделает глоток.

Глава 25

Вторник, 2 февраля

Йеппе отложил телефон и попытался осознать новость. Попытался стряхнуть с себя сон. Травматологическое отделение Королевской больницы. Йоханнес поступил с ожогами внутренних органов.

Йеппе тяжело скатился с постели. Носки, рубашка, штаны, ключи, телефон, куртка, ботинки, закрыть за собой дверь. Раннее утро, на улице еще темно. Он напомнил себе, что надо ехать осторожно. Открыл дверцу машины, завел мотор и зашуршал колесами по слякоти с максимально допустимой скоростью.

После почти двух месяцев зимних морозов наконец наступила оттепель, и заржавевшие за зиму велосипеды вновь покатили по специально выделенным дорожкам. К несчастью, потепление принесло с собой густой туман, который, опустившись на город, затруднил передвижение транспорта еще сильнее, чем мороз.

Автобусы еле-еле ползли по грязной жиже, улицы постепенно заполнялись пешеходами под зонтиками, они спешили, меся ногами кашу из льда.

Совершено очередное покушение, другого предположения и быть не могло. Мысли Йеппе продолжали крутиться по кругу, когда секретарь на восьмом этаже Королевской больницы поздоровался с ним и указал в направлении обтянутого войлоком стула, на который он мог присесть в ожидании перевода Йоханнеса из отделения интенсивной терапии в Клинику лор-хирургии. Пока что приехал только он. Словно самый близкий родственник. Но скоро ему придется позвонить КП и сообщить ей о произошедшем, ведь тут прослеживалась явная связь с текущим расследованием.

Прибудет главный следователь, к палате приставят полицейскую охрану, криминалисты отправятся в квартиру на Скюдебэнегэде, весь механизм будет приведен в действие.

Через пять минут объявится первый фотокорреспондент; сначала в квартире, затем и в больнице. Разыщут Родриго, обнаружат старые нелестные снимки Йоханнеса, опросят знакомых. И вся грязь, весь компромат, который до сих пор таился под спудом, вылезет теперь наружу. Йеппе больше не сможет защитить товарища.

С характерным пиканием открылись двери одного из лифтов.

Йеппе поднялся со стула. Врачи и медбратья в халатах провезли мимо кровать-каталку с Йоханнесом, Йеппе проследовал за ними в отделение.

— Как он?

— А вы кто? — на ходу поинтересовалась женщина-врач.