Кровавая Мэри

Они вышли из его кабинета и направились к выходу, к машине.

– Ваше мнение? – спросил Борис.

– Эксцентричная девочка, но искренняя.

– Слишком! Вам не кажется?

– Простите, но я не понимаю в данном случае слова «слишком». Если человек глуп, то он глуп! Если умён, значит умён!.. Или остроумен. талантлив, добр… Это очёнь ёмкие определения, они не нуждаются в прибавке «слишком»!.. Или для вас это означает что-то другое?

– Для меня «слишком» – это, когда переигрывают. Даже искренность. Я тоже склонен ей верить, но пока экспертиза не подтвердит полное отсутствие в организме Бурцева хоть какого-нибудь яда. я её не выпущу.

– А если подтвердит?

– Тут же пойдёт домой.

– Вы хоть извинитесь перед ней?

– Обязательно. Я – воспитанный человек, я всегда извиняюсь.

– Знаете, я часто задумывалась: мы арестовываем человека по подозрению, держим его сутки, неделю, месяц… А потом, убедившись в его невиновности, выпускаем и извиняемся. И всё!.. Мол, будь доволен, радуйся, что не посадили!.. А ведь человек травмирован недоверием, допросами, пребыванием в камере, переживаниями семьи, пересудами соседей, слухами на работе… Как-то не очень это всё компенсируется одним «Извините!».

– Тиночка, вы – добрая умница. В ваших словах есть бесспорная истина: конечно, надо бы продумать систему реабилитации подозреваемых: в прессе, на телевидении… Деньгами, наконец!.. Но, увы, это не в нашей компетенции. Вот если кто-нибудь из лидеров нашей юриспруденции когда-нибудь попадёт в камеру по подозрению, посидит там, нахлебается всех прелестей заключения, только в этом случае… Но, – он развёл руками, – поскольку этого ещё не произошло, проблема до сих пор не решена.

– Грустно, но убедительно – Они подошли к машине. – Куда мы сейчас? – спросила Тина.

– Сейчас я вас отвезу домой.

– Не надо, я могу сама! – запротестовала она.

– Мне не сложно, нам по дороге.

– Откуда вы знаете, где я живу?

– Я хороший следователь…. Так что приедете и отдыхайте. А утром мы с вами направимся к адвокату Голицыну, он вчера вернулся с Канарских островов… Очень меня завещание Бурцева интересует… Очень!.. – Он открыл дверцу и галантным жестом пригласил её в машину. Сел на своё место, дал газ, машина тронулась. – Кстати, Тиночка, когда у вас отпуск?

– В ноябре.

– И у меня осенью. А что если нам вместе взять и тоже рвануть на Канары, а?.. Или на Карибы?.. Или на Гавайи?.. – И тоном богатого нувориша, добавил. – Обожаю проводить отпуск на Канарах!..

Она улыбнулась.

– Я два года не отдыхала. Мне бы сейчас в любой профсоюзный дом отдыха, хоть на недельку!

– Ни за что!.. – Он чуть не подпрыгнул в знак протеста. – Однажды, после десятого класса мама меня отправила отдохнуть в профсоюзный дом отдыха. С тех пор я зарёкся!

– Почему?

– Эти дома отдыха переделывали из освободившихся тюрем!.. Не смейтесь, это правда…. Питание, как в карцере… Камеры – одиночки превратили в общежития, всем отдыхающим выдали полосатые пижамы, а надзирателей переоформили в культмассовиков. По утрам та же команда: «На прогулку парами становись!».

Тина весело рассмеялась. Зубы красивые, – отметил Борис, – и смеётся искренне.

– Чего вы свернули? – спросила она.

– Там дальше Садовое перекрыто, поедем мимо трёх вокзалов.

– Это правда, что у нас будет четвёртое кольцо?

– Думаю, да, ведь нашего мэра так и называют: Властелин Колец!

– Говорят, что сверху, из-за этих колец Москва похожа на мишень.

– Не волнуйтесь, – успокоил Борис, – в случае опасности Лужков нас прикроет своей кепкой.

Когда подъехали к её дому, он спросил:

– Может, пригласите на чашку кофе с коньяком? Коньяк – мой!.

Она вдруг стала серьёзной и пристально посмотрела ему в глаза.

– Обязательно приглашу, но не сейчас – сейчас ещё рано.

– Почему?

– Вы – человек опасный, меня предупреждали.

И снова рассмеялась.

Борис в ответ деланно улыбнулся: ему было досадно – эта девочка держит его на жёстком поводке. Но она ему явно нравилась и напоминала кого-то из его прежней жизни. Но кого?.. Кого?.. Может, Марту из «Сбербанка»?.. Адвоката Наташу?.. Тамару из аптеки?..