Кровавая невеста (ЛП)

Несмотря на плохую погоду, безмолвная красота места ее упокоения сохранилась.

Папа купил для Кэт не статую ангела, а статую Екатерины Александрийской. Это была святая, в честь которой назвали Кэт. Статуя была не очень большой, но святая женщина привлекала внимание. Она носила корону и опиралась на меч, одетая в свои старые одежды.

Дождь стекал по лицу статуи, очищая ее от пыли и грязи.

Под святой Екатериной была мемориальная доска Кэт.

Здесь покоится Кэтрин Роза Падовино,

любимая дочь и дорогая сестра.

25 ноября 1991 года — 1 марта 2013 года.

Верьте, что мы встретимся вновь.

Я положила цветы у надгробия. Дождь сразу же намочил их.

— Я скучаю по тебе, Кэт, — прошептала я. — Я скучаю по тебе каждый день. Я ищу тебя повсюду, куда бы я ни пошла, и мне все время не хватает твоего присутствия. Я все еще слышу твой... — я прервалась, подавив рыдания. Слезы начали падать, подражая дождю. — Я скучаю по тебе, — неубедительно закончила я.

Трава под моими ногами была идеально подстриженной и ярко-зеленой. Странно было думать, что она находится в нескольких метрах подо мной, покоясь в своем вечном сне. Я не хотела видеть ее в гробу, и похороны были закрытыми. Автокатастрофа... сильно повредила ее тело.

Я хотела провести кремацию, но это было не принято в нашей религии.

Я вытерла слезы. Я должен был попрощаться с ней как следует, должна была вести себе по-взрослому и посмотреть на тело. Но я не могла видеть ее такой, неподвижной и тихой.

Такой... безжизненной.

— Многое произошло с тех пор... с тех пор, как я видела тебя в последний раз. — у меня перехватило дыхание. — Я вышла замуж. Когда мы виделись с тобой в последний раз, я не была помолвлена. Но теперь я замужем... — слезы потекли сильнее. — Я беременна. Ты станешь тетей, — странный смех вырвался у меня. — Нет, не станешь. Потому что ты мертва. Уже два года как.

Сделай глубокий вдох, сказал низкий голос в моей голове. Сделай глубокий вдох.

Я втянула воздух.

— Иногда я думаю, что тебе повезло, что ты умерла, — сказала я ей. — Тебе... тебе бы не понравилась эта жизнь. Тебе не нравилась эта жизнь. Брак, насилие. По крайней мере, теперь ты свободна, — я понизила голос. — Я знаю о дипломе, и все в порядке, Кэт. Я не злюсь. Мне больно, но не злюсь, — я потерла глаза. — Я горжусь тобой. Мне жаль, что я так и не смогла тебе этого сказать.

Ветер усилился, разметав мои волосы.

— Право? Я никогда не знала, что ты хочешь изучать право. Я думала, ты хочешь получить докторскую степень по истории и до конца своих дней писать шикарные статьи в душном кабинете, — я слегка улыбнулся. — Ты достаточно умна, чтобы сделать и то, и другое.

По моей спине пробежал холодок, и я потерла руки, пытаясь побороть его: — У меня есть собака, — добавила я. — Его зовут Фрикаделька, и он идеален. Он вольпино-итальяно и он это знает (прим. Volpino, можно перевести как лиса/хитрый), — я фыркнула. — Мы всегда хотели собаку, помнишь? Но папа всегда говорил — нет... — упоминание о папе заставило меня помрачнеть. — О, папа. Папа не в порядке, Кэт. Он был очень странным прошлой ночью... Я думаю, он очень скучает по тебе. Я знаю, что вы все время ссорились, но вы все равно остаетесь семьей.

Вчерашний разговор с папой не давал мне покоя несколько часов. Почему он не хотел, чтобы я говорила людям о своей беременности? Что его так напугало, что он поставил мне синяк на запястье? Как долго, по его мнению, я смогу держать это в секрете?

В конце концов, это станет довольно очевидным.

— Что-то происходит, Кэт, — сказала я, озвучив мысль, которую никогда не осмеливалась признать. — Я не знаю, что это... но что-то происходит. То, как люди разговаривают, ложь и секреты. Я знаю, что это не мое дело, — я вздохнула. — Может быть, отношения с ирландцами накаляются. Может, война близка. Кстати о войне, поговаривают, что Елена выходит замуж за босса семьи Фальконе. Они в Нью-Йорке. Мне так жаль ее. Быть так далеко от своей семьи. У меня не самый легкий брак в мире, но, по крайней мере, я рядом со своей семьей, рядом со своими друзьями. Рядом с тобой, — я покачала головой. — Они думают, что она выйдет замуж к осени, если переговоры пройдут успешно.

Я еще немного постояла у могилы Кэт, рассказывая ей о том что творится в мире. О том, частью которого она больше не была. Мне показалось это слишком приятным, чтобы остановиться, несмотря на то, что технически я просто разговаривала сама с собой, одна, на кладбище.

Когда дождь начал усиливаться, я заставил себя отвернуться. Над полем надгробий я увидел еще одного человека, плетущегося к дороге. Он тоже был одет в черное и с зонтиком. Похоже, это была женщина. Что-то в ней было знакомое — еще один член Наряда?

Дождь был сильный, но я ускорила шаг, чтобы догнать их.

Она заметили меня и бросилась бежать.

Что, ради всего святого?