Кровавая невеста (ЛП)

На бегу ее зонт откинулся в сторону, и я остановилась. Может быть, я ее не знаю и только что напугала до смерти скорбящего, и сквозь него просвечивали золотистые волосы.

Кэт.

Я сорвалась с места, но она опередила меня. Земля хлюпала под моими сапогами, но я не сбавляла темпа.

— ЭЙ! — крикнула я.

Женщина побежала быстрее в чащу деревьев. Я запыхалась, когда достигла деревьев, и прижала руку к одному из них, чтобы устоять на ногах. Дождь шел очень сильный.

Сквозь деревья и дождь я ничего не могла разглядеть. Куда она ушла?

Я открыл рот, чтобы выкрикнуть ее имя, позвать сестру, но промолчала.

Неужели я только что погналась за невинным человеком, потому что думала, что это моя мертвая сестра?

Я застонала и потерла лицо.

— Миссис Рокетти? — крикнул знакомый голос сквозь дождь.

Оскуро направлялся ко мне, Фрикаделька в одной руке и пистолет в другой. Он осматривал все вокруг.

— Вы в порядке? — потребовал он. — Почему вы бежали?

— Мне показалось, что я видела... — я запнулась. — Боже, я говорю как сумасшедшая. Мне показалось, что я видела свою мертвую сестру, — слезы бежали по моим щекам. — Я действительно думала... — рыдания начали сотрясать мое тело.

— О, мэм. — Оскуро похлопал меня по спине. — Все в порядке. Горе заставляет нас видеть вещи. Оно делает нас безумными.

Я кивнула сквозь рыдания.

— Пойдемте, — сказал он неловко. — Давайте высушим вас. Тогда вам станет легче.

Оскуро повел меня к машине. Я не могла перестать болтать, но сумела взять себя в руки, когда мы вышли на дорогу.

Я яростно вытирала слезы, стараясь не сорваться снова: — Прости меня, Оскуро. Я не знаю, что у меня в голове…

— Все в порядке, миссис Роккетти, — ласково сказал Оскуро. — У вас много забот.

Я быстро втянула воздух, пытаясь взять дыхание под контроль. Я взяла Фрикадельку из рук Оскуро и крепко прижала его к своей груди. Его ласка успокаивала меня.

В этот момент дождь прекратился. Я рассмеялась. Конечно, сейчас он прекратился.

Оскуро помог мне сесть в машину и прошел к водительскому сиденью. Я положила Фрикадельку на колени, почесывая его маленькие ушки.

В конце дороги стояла темная машина. Я сочувствовала им. У них тоже кто-то похоронен на этом кладбище. Это правда хреново, мысленно сказал я им. Я понимаю.

Оскуро завел машину, и мы стали отъезжать от кладбища. Когда машина подъехала ближе, я сузила глаза.

Машина была знакомой... такой чертовски знакомой...

— Остановись! — крикнула я. — Я знаю эту машину, Оскуро! Они преследуют нас!

Оскуро не остановился, но его челюсть дернулась: — Моя работа заключается в том, чтобы знать, когда кто-то преследует вас, мэм. Это не так.

— Нет, преследуют. Они припарковались перед церковью на моей свадьбе, а похороны... — Оскуро нажал на педаль газа, и мы молнией пронеслись мимо черного Dodge Charger.

Я посмотрела на него, пораженная: — Оскуро, зачем ты ускорился? Я не сумасшедшая. Я узнала машину.

— Вы узнали номерной знак? — спросил он.

— Ну... нет. Но...

— Вы знаете, сколько Додж Чарджер в этом городе?

Я рухнул обратно на свое сиденье: — Я не схожу с ума.

Оскуро выехал на главную дорогу: — Вы устали, мэм. И беременны.

— Я не сумасшедшая.

Он больше ничего не сказал.

Я повернула голову, пытаясь разглядеть машину. Она становилась все менее заметной, чем дальше мы ехали. Когда снова начался дождь, я сдалась.

Тишина в машине быстро стала невыносимой.

— Я не схожу с ума, Оскуро, — пробормотала я.

— Я знаю, мэм, — у него был тот самый покровительственный тон, который всегда был у мужчин, когда они пытались успокоить женщин. — У вас много дел, и сегодня очень эмоциональный день.

Я посмотрела в окно. Возможно, Оскуро был прав. Я разбиралась с моей кровавой свадьбой, моим браком, моей беременностью. Прибавить к этому смерть сестры было слишком тяжело. Но это не означало, что я теряю голову.

Это также не означало, что моя сестра вернулась из мертвых или что за мной следят.

Я глубоко вздохнула и откинулась на спинку кресла. Фрикаделька скулил у меня на коленях.

Твоя сестра не жива и не ходит вокруг как зомби, сказала я себе. Ты просто... просто испугалась. И теперь тебе придется выплатить какой-то бедной женщине компенсацию за весь тот ужас, который ты ей причинила.

Я проследил за каплями на своем окне.

— Оскуро, — позвала я.

— Да, мэм.

— Мы можем поехать в Чикагский университет?

Оскуро вскрикнул от удивления: — Зачем, мэм?

— Я… — я сглотнула. — Мне просто нужно кое-что проверить. — Оскуро не выглядел убежденным. — Пожалуйста, Оскуро. Мне станет легче.

Он перевел взгляд на меня, а затем снова на дорогу. — Хорошо. — он хмыкнул. — Но я пойду с вами.

— Конечно. Ты должен будешь держать Фрикадельку, — я отвернулась к окну. — Он ненавидит дождь.