Кровавая правда

Бун нахмурился, зацепившись взглядом за что-то. Наклонившись, он присмотрелся к ковру. Крошечные гвозди для подошв рассыпались из контейнера, и он поднял один, изучая серебряный стержень и шляпку.

Как тот, что достали из-под кожи Мэй

Но… здесь не может быть связи.

Поднявшись на ноги, он свежим взглядом оценил комнату. Но, да ладно, он ожидал, что Марквист повесит мясницкий крюк с другой стороны двери?

Пройдя в спальню, Бун проверил прикроватный столик, заглянул под кровать… еще одно место для хранения мясницкой крюка… вытащил ящик из-под кровати.

Там только покрывала.

Бун поворачивался в сторону открытого шкафа, когда вентиляция включилась, и едва ощутимый сквозняк прошелся по теплому воздуху… если, конечно, она сама включилась, а не коротнуло электричество.

И тогда Бун уловил запах. Легкий, едва ощутимый.

Но, подобно акулам в океане, вампиры эволюционно были заточены на запах крови.

Его голова повернулась сама, а за ней — медленно его тело.

Вдалеке он услышал стук парадной двери, но не придал ему значения. Вся его сущность нацелилась на шкаф.

Ощущая нереальность происходящего, он потянул на себя тяжелые черные складки.

Когда он заглядывал в шкаф прошлой ночью, то ошибся в предположении. Он подумал, что это был черный халат, но на самом деле это… черный плащ. И когда он приложил ткань к носу?

Он чуял кровь. Засохшую кровь, и тем не менее. И она была женской.

Что за хреномать?

Глава 40

В фойе фамильного особняка Буна, Элания стояла в стороне, пока Рошель надевала свое лимонное пальто… которое, наверное, стоило больше, чем ее грузовик. И, тем не менее, в женщине не было ни капли претенциозности.

— Я хочу, чтобы ты знала, — начала Рошель. — Я была неправа, заставляя Изобель скрывать наши отношения. Я поставила ее в ужасное положение, и все из-за своих страхов. Но сейчас с этим покончено. Я больше не скрываюсь. Произошедшее показало мне, что жизнь коротка, и неважно сколько ночей тебе отведено. Я не собираюсь больше тратить время впустую. Я хочу признаться во всем своим родителям и окончательно переехать в тот белый дом… и я всегда буду рада видеть вас с Буном.

Элания грустно улыбнулась, а потом прошептала:

— Никогда не знаешь, что нас ждет в будущем.

Положив руку на низ живота, она подумала о долге и обязательствах… и людях, жертвовавших собой во благо и живущих не своей жизнью. Им с Буном придется рано или поздно определиться со своими отношениями, но она боялась за их будущее. Беременна или нет… ей хотелось верить, что они будут вместе, но ее беспокоило его чувство долга.

Которое заставит его пожертвовать собой вне зависимости от цены.

Да, секс между ними был прекрасен. Но он не стоил того, чтобы жертвовать будущим.

Свет снова погас, и Элания дождалась, когда лампы включатся. А после Рошель посмотрела на ее выжидательно, словно надеялась услышать более-менее внятное определение ее отношениям с Буном.

— Просто, знаешь… — сказала Элания. — мы с ним… кто знает, что будет дальше.

Красивая светловолосая аристократка нахмурилась.

— Он любит тебя. — Элания отшатнулась, но где-то в ее сердце стало теплее. Первое она не стала скрывать, а последнее пришлось урезонить.

— Он не может любить меня. Не знаю, что он сказал тебе, но прошлой ночью я пережила жаждущий период. Поэтому… если он сказал, что хочет жениться, то это только потому…

— Он ничего не говорил про период фертильности. Но он сказал, что любит тебя, на Церемонии проводов его отца в Забвение.

Элания сложила в уме дни и ночи. Но…. стоп. Это было до ее фертильности.

— О чем ты говоришь?

— Это произошло там. — Женщина указала через фойе. — В мужской уборной. После Церемонии он сходил с ума среди толпы, и я увела его в сторону, чтобы перевести дух. Он сказал мне, что любит тебя. Слушай, что бы ты ни говорила, но связанные мужчины влюбляются за три секунды. Судя по рассказам. И, должна сказать, Бун один из лучших мужчин, кого я…

Удар по голове пришелся из ниоткуда. В одно мгновение Элания пыталась осознать, что говорила Рошель, в следующее она увидела, как женщина отступает назад в ужасе. Прежде чем Элания успела что-то спросить, звенящая боль вспорола голову, от удара она пошатнулась, споткнулась… упала.

Когда она рухнула на пол, зрение помутилось, а слух вообще выключился. Но, как оказалось, она была не основной мишенью. Рошель прижалась к стене фойе, и кто-то надвигался на нее с длинным лезвием.

Направив все усилия на восстановление зрения, Элания попыталась найти взглядом окно, чтобы сфокусироваться… и, наконец, ее зрение прояснилось. Тогда она увидела лицо нападавшего, но очертания тела видела смутно.

Это был мужчина в костюме, с волосами с проседью, зачесанными назад со лба. На его лице отражалась жестокость, а губы шевелились. Элания, вспоминая былую привычку, читала по ним.

«… следовало убить тебя, а не двух других. Так было бы эффективней, но я подумал, что наделаю шуму. Мой хозяин не заслужил, чтобы его род опозорили разорванной помолвкой. И я знаю, чем ты занималась с той женщиной, я вас видел, я за вами следил».

Элания попыталась поднять голову, руку, пошевелиться, закричать.