Кровавая правда

Умом он понимал, что это — не нормально. В этом нет ничего нормального, и речь даже не о договорном браке. В этом доме, в его роду не было ничего нормального, и внезапно его охватил гнев при мысли, что он собирался согласиться на пожизненный, нежеланный брак.

Спасибо Деве Летописеце, что Рошель оказалась храбрее его.

— Мне так жаль, — сказала она, шмыгая носом.

Он достал платок из кармана. — Держи.

— Какой бардак. — Взяв ткань, Рошель промокнула глаза. — Я… из всего делаю хаос.

Она расплакалась, и Бун хотел бы дружески обнять ее и успокоить. Но он ни разу к ней не прикасался и сейчас не лучшее время начинать.

— Мы можем отказаться от этого.

— Но я хочу. Правда, хочу. — Она прижала платок к носу и посмотрела на него. — Ты замечательный. Ты воплощаешь все, что я всегда хотела, но я просто… О, Боже. Не стоило этого говорить.

Бун улыбнулся.

— Приму это за комплимент.

— Я говорю от души. Я бы хотела полюбить тебя.

— Я знаю.

Она внезапно замотала головой, волосы взметнулись волнами.

— Нет, нет, нам придется согласиться. Не знаю, зачем сюда пришла. Бун, из этого не выбраться. Брак по договоренности не расторгнешь.

— Черта с два. Скажи всем, что сочла меня недостойным. Это твое право. Так ты… так мы… закроем этот вопрос.

— Но это несправедливо по отношению к тебе. — В ее глазах заблестели слезы. — Тебя осудят и…

— Я справлюсь с этим.

— Как?

Бун не знал. Но был уверен, что лучше убедить Глимеру, что он — невыгодная партия для женщины высшего класса, чем ввязаться в этот брак. Дело не в том, что ему не нравилась Рошель, и он не считал ее привлекательной. Она была умной и веселой, отличалась классической красотой. Со временем между ними могли возникнуть чувствами, но они были чужими друг к другу.

И, сидя наедине с ней, Бун смог ответить на вопрос, который задал себе в первую ночь: единственная причина, по которой он согласился на это — мысль, что он справится лучше, чем его отец. На самом деле, он вознамерился преуспеть там, где его отец потерпел крах, соблюсти ожидания Глимеры, но прожить при этом настоящую жизнь.

Но победа в этой гонке даст ему пустую награду… в виде брака с женщиной, которую он не любит… только чтобы доказать что-то мужчине, который, без сомнения, и не заметит ничего, выбивающегося из его «нормальности».

— Все будет хорошо, — повторил он.

Рошель сделала глубокий вдох.

— Не хочу, чтобы ты решил, что я поторопилась с решением, позвонив тебе. Что была импульсивна.

Импульсивна? Ну да, речь же о том, чтобы подписаться на брак длиною в семь столетий с вероятностью зачатия ребенка и возможной смерти, когда они провели всего два чаепития под строгим надзором, обязательный родительский ужин и коктейльную вечеринку, на которой объявили о предстоящем браке. В общей сложности он провел пять часов в компании Рошель и, до этого мгновения, в присутствии посторонних.

— Бун, я хочу объясниться. Я люблю… кое-кого.

Он улыбнулся, гадая, каково это испытывать подобное чувство.

— Я очень рад за тебя. Любовь — это дар божий.

Рошель отвела взгляд, выражение лица стало собранным.

— Спасибо.

Бун хотел спросить о ее мужчине. Но, с другой стороны, несмотря на помолвку, фактически они являлись абсолютно чужими друг другу, поэтому спрашивать о таком — бред сивой кобылы.

Она считала, что сложно разорвать помолвку? Попробуй расторгнуть заключенный брак.

— Просто скажи им, что я недостоин, — настаивал он. — И сможешь выйти замуж за другого.

Когда Рошель снова посмотрела на него, он обратил внимание, что ее голубые глаза были такого же оттенка, что и его. И это вызывало раздражение. С ней все в порядке, просто… хватит с него родовитости. Не считая его темных волос, у них был настолько схожий цветотип, как у брата с сестрой, и это было жутко.

Рошель расправила его платок на своих коленях, скользя пальцем по инициалам, вышитым в центре квадрата.

— Значит ты… ты тоже этого не хочешь?

— Думаю, было бы легче, будь мы знакомы… — хорошо знакомы — … и сами выбрали это. В Глимере браки заключаются по иному принципу, но почему так? Мои отец и мамэн никогда не были счастливы вместе, а их брак тоже был заключен по договоренности. После ее смерти отец повторил все сначала, с тем же успехом. Какая-то часть меня хотела показать ему, как все должно быть, но, честно говоря… особенно учитывая тот факт, что ты влюблена в другого? Наши шансы на «долго и счастливо» преступно малы, да и зачем вообще начинать?

— Я не могу навлечь на тебя такой позор. Это не честно.

— Не обманывай себя. Если выбрать иное оправдание, социальные последствия для тебя будут откровенно жестокими. Мужчине, которого ты любишь, не разрешать жениться на тебе. До конца твоей жизни тебя будут считать испорченной, непригодной для достойного хеллрена. Вдобавок к этому, твой род будет опозорен, и вина ляжет на тебя. Хочешь сказать, что с удовольствием предпочтешь такой результат?

Рошель вздрогнула.

— Ты тоже подвергнешься определенному остракизму.