Кровавая Роза

Следом за ней появился Родерик и выкликнул:

– Наша очередь!

– А с кем мы сражаемся? – спросила Роза, которая только что приняла дозу львинника, – голос звучал глухо, глаза не сверкали.

Посредник радостно потер руки:

– С орками.

– И много их?

– У загонщиков в клетках – целый отряд. Я велел отобрать дюжину самых свирепых, чтобы побольше да позеленее. То есть по три штуки на каждого из вас, если, конечно, Тэм не выбежит на арену и не начнет стрелять. – Он подмигнул барду. – Отличный цвет волос.

– Спасибо, – улыбнулась Тэм.

– Вот, я так и знал, – сказал Брюн, с довольным видом поглаживая бороду.

Роза смотрела в темную бездну гримерного зеркала, будто играла в гляделки со своим отражением.

– Будем биться со всеми сразу, – заявила она.

Брови сатира подскочили кверху, едва не сбив шляпу с головы.

– Чего-чего? – удивленно переспросил он.

– Будем биться со всем отрядом, – повторила Роза.

В оружейной наступила тишина.

Из глубины зеркала двойник Розы устремил пронзительный взгляд на остальных участников банды. Брюн набрал полную грудь воздуха, а потом утвердительно кивнул. Кьюра с довольной усмешкой откусила персик, а потом сказала:

– Мне нравится такой расклад.

– А мне – нет, – пробормотал Вольное Облако. – Мне больше нравятся ставки на кону. Смерть или слава, так ведь?

Отражение Розы улыбнулось:

– Смерть или слава.

В отряде семьдесят семь орков, и, хотя Тэм никогда не меняет этой цифры, остальные барды считают нужным слегка завысить численное превосходство противника. Вскоре по всем городам и весям Пяти Престолов разлетятся слухи и песни о том, что в тот день «Сказ» вышел на битву с сотней, нет, с полутора сотнями, нет… с двумя сотнями орков.

Однако же Тэм считает, что приукрашивать нет смысла, – правда и без того невероятна. Вот по арене к Розе и ее соратникам с ревом несется зеленая волна свирепых, закованных в латы орков…

…и рев бурого медведя сотрясает окрестности, вселяя страх в сердца. Кривые когти сминают железо и вспарывают орков, будто бурдюки прокисшего вина…

…и с руки чародейки срывается чернильный жеребец, парусами развернув за спиной железные крылья. Громоподобно грохочут копыта, из-под них вылетают молнии, а сам конь, неумолимый, как ненастье, врывается в битву…

…и друинский меч звенит, будто колокол, рассекая воздух; друин движется со стремительной грацией хищника – каждый шаг выверен, каждый удар точен. Сердце его – как подброшенная монета: на аверсе – лицо любимой, на реверсе – лицо дочери, и, какой бы стороной ни упала монета, он все равно проиграет…

…и воительница рубит, режет, колет и наносит удары в вихре огня и стали. Она рождена в тени, но сияет ярче самой яркой звезды и, притягивая к себе все взгляды, пылающей кометой несется навстречу своей неведомой судьбе.

Когда оставшееся от семидесяти семи орков крошево сгребают, сметают и уносят с арены, звучит объявление: принц Утский, сообразив, что не сможет тягаться с подвигом «Сказа», наотрез отказывается выступать.

Зрители презрительно вопят, и тут из оружейной выходит Роза и объявляет, что проведет показательный бой. На потеху взбудораженной толпе загонщики выпускают марилиту – змеехвостую шестирукую тварь, вооруженную мечами. По мнению Тэм, ей самое место среди татуировок Кьюры.

Роза бьется с мастерством гениального актера, будто арена – театральные подмостки, а каждый зритель – бард, слагающий хвалебную песнь о битве. Наконец воительница убивает марилиту, отсекая ей голову скимитарами, потом швыряет клинки на арену и победно вскидывает руки, а толпа неистовствует и ликует, поклоняясь своему кумиру.

С неба дождем сыплются пурпурные лепестки, кружат в косых солнечных лучах, прорезающих тени. Тэм ловит лепесток и улыбается.

Ну конечно же. Розы.

Вечером в «Корявом посохе» устроили пирушку. Наутро Вольница разбредется – кто по домам, кто пристанет к другой банде, – а «Сказ» отправится в Злодебри выполнять заказ. К раскладному столу, за которым сидела Роза и ее соратники, по одному подходили люди, прощались. Пенни расстроилась, потому что Брюн отказался взять ее с собой в поход на север, и вцепилась в руку шамана, будто в мачту тонущего корабля.

Естественно, не обошлось и без наемников. На вечеринку пришли «Крысолаки», те самые, что выступали в «Каменном саду» перед битвой «Сказа», и «Жуткая молодежь» – четверо обрюзглых типов под шестьдесят, которые «гастролировали», без приглашения являясь на пирушки.

Кори Кейн, лучница банды «Акулий завтрак», подошла поздороваться – и похвастаться выпирающим животом.

– А будущий папаша отправился пинать орду под зад, – гордо сказала она. – Я бы тоже с ним ушла, только доспехи не налазят.